— Я — всецело на вашей стороне, Георгий Валентинович. Можете на меня рассчитывать. Мешать мы вам не будем. Я надеюсь…
— Я — тоже, — кивнул Гоша и позволил себе на сей раз не улыбнуться.
От бесконечных словесных и мимических реверансов у него уже трещала голова и сводило челюсти. Так вот однажды, неровён час, заклинит — и останется он навеки с физиономией чересчур внимательного приятного собеседника, украшенной умильной улыбкой клинического идиота. Гоша взглянул на часы.
— Ну что, через час продолжим?
— Через час я вас жду! — с готовностью согласился Герцензон, забрасывая на плечо свой бэг с клюшками. — Будем надеяться, что Бонд не утащит мой мяч куда–нибудь на край грина. А то я и так пока в проигрыше. Да, кстати! — крикнул Герцензон уже направившемуся к калитке Гоше, тот обернулся. — Подруга Бонда, прекрасная Стелла вскоре готова будет расстаться с одним из своих малышей. Великолепный помёт — четыре щенка. И сучки, и кобели. И чёрные, и коричневые. Прямо как в хорошем супермаркете. Берёте мальчика?
— Обязательно! Предупредите Стеллу: Зера хотела только шоколадного!
— Будет ваш шоколадный, будет! — заулыбался Герцензон, показывая во всей красе свои великолепные, покрепче Бондовых, зубы.
— Анна Валентиновна, вам просили передать! — пожилая вахтёрша вместе с ключами от номера протянула Нюше изящную длинную открытку.
По торжественному и многозначительному выражению лица вахтёрши Нюша сразу догадалась, что и ей пришло приглашение на званый вечер от известного телеведущего Тухачевского. Юлиана Семёновна, получившее такое приглашение накануне, страшно им гордилась, и не рассказала о нём разве что перелыгинским Пафнутиям. Впрочем, скармливая вечно голодным псам остатки обеда, переводчица, возможно и упомянула ненароком о великой чести, оказанной из всего Дома творчества только ей и бывшей оперной диве Кларе. И вот, оказывается, теперь ещё и Нюше.
Нюша Тухачевского знала шапочно. Так, встречалась на тех тусовках, где телевизионные знаменитости пересекались с литературными. Может, ошибка?
Но нет — на открытке было отпечатано «Сидоровой Анне Валентиновне», далее — текст приглашения. Сегодня, в 19.00, улица Григоровича, форма одежды — свободная. Благодарим за внимание. Ждём.
Идти или не идти? — вот в чём вопрос.
Пойду, — решила Нюша и, поднявшись на свой второй с половиной этаж, провела смотр боевых доспехов. Остановиться решила на открытом светло–сером платье, которое в сумерках вполне можно будет принять за серебряное. Очень даже свободная форма одежды. Интересно, а ватник — тоже свободная форма одежды? А арестантская роба — уже несвободная? И вообще — где границы свободы и несвободы?
В дверь деликатно постучали.
— Открыто! — крикнула Нюша, кидая серо–серебряное платье на диван.
— Анечка, я к вам, — вплыла в номер Юлиана Семёновна. — Вы не одолжите гель для волос? А то Клара, вы же знаете, какая она щеголиха, решила соорудить на голове башню, а она получается не Останкинской, а Пизанской! Прямо беда! Без вашей помощи пропадём!
— Конечно, Юлиана Семёновна! Проходите, я сейчас! — Нюша зашла в ванную за гелем, а когда вернулась в комнату, обнаружила, что Юлиана Семёновна уже разглядывает заветную открытку.
— Замечательно, Анечка, что вы тоже приглашены! Будете сопровождать двух старух, чтобы не сбились с пути! — радостно воскликнула Юлиана, почему–то нюхая приглашение. — К тому же, должна вам признаться, Клара очень любит… — Юлиана многозначительно пощёлкала себя по шее, — и одной мне её обратно не дотащить. А с вами нам и море по колено!
— Чем смогу — помогу, — Нюша представила, как тащит на себе двух подвыпивших старушек и фыркнула.
— Вот спасибо, Анечка, тогда я спокойна. Ну, разве что какие–нибудь кавалеры на нас с Кларой клюнут, тогда совсем другое дело. Но на это мало надежды, сами знаете, милая, эти старые пердуны, — Юлиана понизила голос до громкого шёпота, — предпочитают свежее мясо!
— Ну, Юлиана Семёновна, — засмеялась Нюша, — вы с Кларой ещё очень даже эффектные женщины!
— При соответствующем освещении, дорогая, исключительно при соответствующем освещении! Ну ладно, побегу, а то я вас совсем заговорила!
И шаги Юлианы Семёновны уже зашаркали по лестнице. Ну, что за тётка, просто чудо! Настроение у Нюши было великолепное. Тягостная атмосфера Дома творчества, где последнее время только и разговоров было, что о сгоревшем здании поселковой администрации, уже начинала раздражать её, и она даже подумывала раньше запланированного сорваться в Москву. Так что вечеринка в особняке Тухачевского оказалась настоящим подарком.