Он задыхается, и секунду спустя мы падаем на пол, моя голова скользит по краю раковины. Удар был жестоким, и я хрюкал, когда моя спина ударялась об пол, выбивая из моих легких каждый воздух. Мои глаза моргают снова и снова, пытаясь сосредоточиться. Мое зрение затуманилось, но руки все еще работают. Я протягиваю руку, вонзаю ногти в его спину и дергаю, разрывая его свитер и издавая тихий стон боли. Он резко хватает меня за руки и пихает их на пол над моей головой.
А потом я беспомощен. Мои руки были захвачены, и он лежит поперек меня, фактически прижимая меня к полу ванной. Его гневные вздохи наполняют воздух, и он поворачивается, чтобы лучше удержать меня, его голова низко опущена к моему плечу, его твердые мышцы врезаются в мою плоть. Я хнычу, ужасные слезы, сдерживаемые чистым адреналином, теперь рвутся вперед и текут из моих глаз.
«Пожалуйста, не делай мне больно», - рыдаю я. «Пожалуйста, я не знаю, чего ты хочешь».
Он мучительно долго не двигается, вероятно, питаясь вызванным им страхом. Затем он медленно поднимает голову, пряча лицо, и мое страдание усиливается, просто от вида угрожающей черной балаклавы крупным планом.
Мой живот скручивается, зрение размывается, слезы нарастают, и я дрожу под ним от ужаса. Мои руки немеют из-за того, что он крепко сжимает мои запястья, но остальное мое тело физически пульсирует от крови, текущей по моим венам. «Пожалуйста, - слабо шепчу я, моя мольба сочится с моих губ на прерывистом дыхании.
Я закрываю глаза и молюсь. Пожалуйста пожалуйста пожалуйста. Я повторяю свои безмолвные молитвы снова и снова, отворачиваясь, когда чувствую, как он смотрит на меня сверху вниз, наблюдая, как я прячусь от своей судьбы.
Мое дыхание замедляется, и я расслабляюсь. Мой разум сдается. Все сдаётся. Затем меня охватывает чувство свободы, мое тело становится невесомым. Чтобы понять почему, нужно время.
Мои глаза резко открываются. Мои руки свободны. Он двигается быстро, поднимается с моего тела и бросается к двери ванной. Жизнь пронизывает меня, и я быстро поднимаюсь на ноги, видя, как хлопает дверь ванной. Срабатывает инстинкт. Я бросаюсь к двери и распахиваю ее, мои ноги чудесным образом работают. Я их не чувствую. Я ничего не чувствую. Но я вижу. Он у окна. Я заикаюсь и смотрю, как он взбирается на подоконник, а затем в мгновение ока он уходит.
Адреналин внезапно уходит из моего тела, и я рыдаю, мое тело начинает конвульсии, когда я теряю контроль над своими эмоциями. Я хватаюсь за дверной косяк, чтобы не упасть, каждый мускул расслаблялся, и я начинаю глубоко дышать, зная, что мне нужно вдохнуть немного воздуха в легкие. Мой телефон. Я бросаюсь в ванную и роюсь в сумке, крича о своем разочаровании, когда не нахожу ее. Затем я вспоминаю, как он упал на пол в коридоре в Убежище после того, как я ответил на звонок Люси. «Нет», - кричу я, хлопая сумкой по раковине. Мне нужно убираться отсюда. Собирая вещи, я вылетаю из квартиры, как порыв ветра.
Я неуклюже спускаюсь по лестнице на холод, как сумасшедшая. Моя голова кружится, сердце бешено колотится, и в чистом порыве и отчаянии я роюсь в сумке, нахожу и вытаскиваю изодранную старую фотографию меня и отца . Это не дает мне ни капли комфорта. Его лицо, смеющееся надо мной, не успокаивает мои нервы. Я рыдаю в холодном ночном воздухе, когда иду по улице к станции метро, мой порыв отправляет меня туда, где я сделал свое убежище, и к человеку, у которого мое сердце.
Глава 30
Вид внутреннего двора в Убежище не захватывает меня, как обычно. Умиротворяющая атмосфера, окружающая это пространство, меня не успокаивает. Меня не охватывает обычное тепло. Я думала, это поможет мне успокоиться, но этого не произошло. Но я знаю, что Беккер поможет.
Бегая по мощеным камням в Большой зал, я небрежно пробираюсь сквозь пространство, не раз слыша, как что-то шатается, когда я прохожу мимо. Я смахиваю карту и ухожу оттуда прежде, чем мой разум догнал мое тело. Затем я стою у входа в коридор , пытаясь отдышаться .
Я обдумывал свой следующий шаг, гадая, где он может быть. «Беккер» , - кричу я, но не получаю ответа. Я не знаю, где искать: его кабинет, кухню, библиотеку. Мое бешеное состояние не дает успокоиться. Но потом я взбираюсь по каменным ступеням, как летучая мышь из ада. Моя ключ-карта дает мне доступ в квартиру Беккера , и когда дверь за мной закрывается, я бросаю сумку и заставляю себя оставаться неподвижным, прислушиваясь к любым звукам. Мое дыхание мне мешает. Это громко и хаотично. Кровь свистит вокруг моей головы, вторгается в мой слух, у меня кружится голова. Я двигаюсь к стене из стеклянного кирпича, прежде чем какие-то чувства срабатывают, что-то влечет меня туда, говоря, то что я ищу, можно найти за мерцающим кирпичом. Звук текущей воды начинается тихо и тихо, пока я не у двери, и становится громким и резким. Я ничего не вижу. Ванная Беккера окутана паром, горячий воздух прилипает ко мне, делая меня влажной. Мне нужно, чтобы он обнял меня, сказал, что все в порядке.
« Беккер» .
Его имя на моих губах - хныканье.
Вода сразу отключается. Теперь единственный звук - это мои беспорядочные вздохи. Он появляется, как мираж, заставляя мои ноги дрожать. Он выглядит серьезным, его обнаженное тело становится мокрым и источает настороженность. 'Элеонора?' Он хватает полотенце и оборачивает его вокруг талии, приближаясь ко мне. «Черт, детка, что случилось?»
Я пошатываюсь с кротким криком, и он ловит меня, прижимая к своему телу. «Черт побери», - проклинает он, прижимая меня к себе, поднимая с ног и вынося из ванной. Усаживаясь на край своей кровати, он ведет мое тело, пока я не прижимаюсь к нему на коленях, и он шепчет мне на ухо успокаивающие слова. «Шшшш». Он берет меня за голову своей большой рукой и качает меня. «Элеонора, принцесса, расскажи мне, что случилось».
'Кто-то.' Я икаю от своих слов, сжимая его обнаженную грудь, как одеяло. «Кто-то снова был в моей квартире».
Его хватка меня сжимает еще больше, грудь вздымается. - Ты вернулся? Он задает это как вопрос, хотя уже знает ответ.
Я киваю ему в грудь. «Чтобы достать чистые трусики», - говорю я ему.
«Черт, Элеонора. Почему ты туда пошли? Ради бога. Он действительно зол, и из-за моего испуга мне удается понять, почему.
Я отрываюсь от его груди и замечаю, что он внимательно смотрит на меня. «Почему ты так зол на меня?»
Он снимает меня с колен, ставит на мои все еще неустойчивые ноги, и пятится от меня, проводя рукой по мокрым волосам. «Тебе не следовало возвращаться».
'Почему?' Мне не нравится его пораженное лицо. Совсем.
'Это небезопасно.'
'Почему?' Я снова требую, сосредотачиваясь на его напряженном лице, видя перед собой разорванную душу. Он странно себя ведет. Что он знает? Он что-то скрывает?
«Это просто небезопасно», - кричит он, хватая серые брюки для отдыха и натягивая их. «Никогда не возвращайся туда, ты меня слышишь?» Он бросает на меня решительный взгляд, эффективно удерживая меня на месте.
'Почему?' Шепчу я. Это все, что у меня есть. Почему он так зол, так взволнован? Что он знает?
Он смотрит на меня так, словно весь мир лежит на его плечах, и выражение его лица колеблется между силой и поражением. Он зажмуривается на несколько мгновений, набираясь силы духа, затем осторожно подходит ко мне, как кто-то может приблизиться к испуганному животному. Он берет меня за плечи, и тепло его рук через мою одежду делает все намного лучше. Он прижимается губами к моему лбу, вдыхая. «Поверь мне», - хрипло шепчет он. Его предплечья обвивают мою шею и втягивают в себя, его подбородок лежит на моей макушке. «Успокойся, - успокаивает он. «Просто успокойся, я объясню». Он крепко прижимает меня к своему телу, как будто никогда не собирается меня отпускать.