Его гробница!
— Нет! Нет! — закричал Грант, вскакивая на ноги так резко, словно его вздёрнули вверх на верёвке. — Я должен вытащить его! Я должен!
В слепой ярости он атаковал шар всем, что попадалось ему под руку. Он бил по нему стульями, треногами, тяжёлыми щипцами. Когда он снова в изнеможении опустился на пол рядом с невидимой сферой, то обратил внимание на то, что стрелки часов неумолимо движутся. Прошёл уже почти час с тех пор, как учёный оказался заперт внутри сферы.
Грант закрыл глаза руками и попытался изгнать из головы образ Аркрайта, хватающего ртом воздух и умирающего внутри этого проклятого шара, в нескольких дюймах от своего ассистента. Но он знал, что этот образ был не полным. Ведь если психическое состояние Гранта было столь ужасным, то какие же душевные муки должен был испытывать профессор? Не могло быть ничего ужаснее, чем оказаться похороненным заживо, и именно такая участь была уготована Аркрайту.
— Я сейчас сойду с ума! — простонал Грант, держась за голову и раскачиваясь всем телом.
Потом резко вскинул голову.
— Я, должно быть, уже сошёл с ума! — сказал он себе почти спокойно. — Кажется, я слышу голос — голос Аркрайта!
Он замолчал и прислушался. Это сбивало с толку и казалось невероятным, но голос, казалось, что-то пытался сообщить ему. Ни словами, ни образами, ни каким-либо другим обычным способом. Казалось, это был мысленный голос… телепатия!
Грант почти перестал дышать.
Прежде чем поверить в то, что мысль может проникнуть сквозь барьер, Грант вспомнил, как Аркрайт высказал предположение, что мысль способна проникать через стазис-оболочку. Грант предельно сосредоточился, стараясь уловить сообщение. Оно не было произнесено вслух, но разум Гранта бессознательно облёк мысль в слова.
— Грант, я надеюсь, вы меня слышите, — произнёс телепатический «голос». — Я улавливаю ваше ментальное излучение с того самого момента, как стазис-сфера окружила меня, отрезав от остальной Вселенной. Мысль, и только она, смогла проникнуть сквозь стазис-оболочку. Следовательно, мысль не имеет колебательной природы. Она непостижимым образом передаётся по эфиру. Вот и всё.
Я знаю практически обо всём, что произошло, Грант, потому что читаю ваши мысли так же легко, как открытую книгу. Каким-то образом полная изоляция, в которой я нахожусь, настолько обострила возможности моего разума, что теперь он может воспринимать мысленные сообщения без всяких усилий. Не только ваши, но и всего мира или всей Вселенной! За последний час я настроился или услышал — называйте это как хотите — ментальные излучения разумов, находящихся на другом конце света. А также телепатические послания странного существа, находящегося где-то в космосе. Но сейчас это к делу не относится.
Мысленно я считывал показания циклотрона, в то время когда он вышел из строя и напряжение достигло пятнадцати миллионов электрон-вольт. В результате, Грант, стазис-оболочка стала настолько прочной, что создала перманентное искривление эфира. Вот почему она не растворилась, и вот почему она больше никогда не растворится!
Грант застонал и вздрогнул.
— Ваши бессвязные мысли доходят до меня, — продолжал телепатический голос, — вместе с болью по поводу моей судьбы. Поначалу меня всё произошедшее тоже немало шокировало, но я решил принять свою судьбу так стоически, как только смогу. Не вините себя, Грант. Мне осталось жить совсем немного. Мои лёгкие уже жаждут свежего кислорода в этом ужасном гробу. Я проведу свои последние минуты, прислушиваясь к мыслям учёных всего мира. Таким образом, я умру так, как пожелаю…
Мысленное послание изнутри шара внезапно оборвалось. Питер Грант продолжал сидеть рядом с невидимой могилой, в которой находилось медленно умирающее тело профессора Аркрайта. Ошеломлённый, едва ли понимая, была это галлюцинация или нет, Грант наблюдал, как быстро бегут секунды, отсчитывая последние минуты жизни погребённого в сфере учёного.
Удивительно, но Грант утратил страх сойти с ума в течение следующего часа. Почему-то «услышанные» им слова стали для него и утешительными, и спасительными. Но внезапно его пронзил всё тот же ужасный страх, потому что он снова услышал голос профессора Аркрайта!
Как такое могло случиться? Ведь прошло два часа!