ФРЭНК: И мне очень хочется больше писать. Знаешь, иногда я думаю, что это важнее, чем здоровье. Дико звучит, да?
ГОМПЕРЦ: Видишь вон того официанта?
ФРЭНК: Что?
ГОМПЕРЦ: Дает в сортире кокс снюхивать со своего…
ФРЭНК: Господи.
ГОМПЕРЦ: И берет недорого, шлюшка грязная.
ФРЭНК: В общем, я к чему все это говорю…
ГОМПЕРЦ внезапно всхлипывает.
Господи.
ГОМПЕРЦ: Извини.
ФРЭНК: Да нет…
ГОМПЕРЦ: Просто… официант, похож на него.
ФРЭНК: А-а.
ГОМПЕРЦ: Вот так всегда, твою мать! Он даже умер не от того, от чего должен был! (Доставая что-то из кармана.) Попал под 134-ый автобус…
ФРЭНК: Я знаю…
ГОМПЕРЦ: …а какая поэтическая натура!
Это коробочка с кокаином. Он украдкой вдыхает.
ФРЭНК: Да…
ГОМПЕРЦ: Извини, так что ты говорил?
ФРЭНК: Я что-то запутался.
ГОМПЕРЦ: Про писательство.
ФРЭНК: Ах, да. Просто ступор какой-то уже Бог знает сколько времени, ты же знаешь.
ГОМПЕРЦ: Какая нелепая смерть!
ФРЭНК: Дело в том, что у меня наконец возникла одна идея, которая, кстати, некоторым образом связана с тем, о чем я хотел с тобой поговорить.
ГОМПЕРЦ передает коробочку ФРЭНКУ.
Спасибо.
Он неуклюже пытается нюхнуть.
ГОМПЕРЦ: Пудинг с кровью в кляре под сладким соусом? Шеф-повар, видимо, опять ширнулся. Наверно, я все же остановлюсь на ягненке, хрен с ним.
Он снова делает глоток.
Вся эта возня и нервотрепка, деньги, куда поехать — в Полинезию или Новую Англию, в какой цвет покрасить домик, а потом вдруг все. А мы ведь так хорошо ладили. Никакого секса, конечно — этим мы занимались на стороне. И еще, наверно, пюре. Вечно я ем это хреново пюре! Пожалуй, это наилучший вариант…
ФРЭНК: Пюре — это да…
ГОМПЕРЦ: …не заниматься сексом со своим партнером. Это настолько все упрощает. Конечно, поначалу секс был, но когда начинаешь засыпать в самом разгаре, пора завязывать.
ФРЭНК (возращая коробочку). Да, пожалуй. Питер, я хотел…
ГОМПЕРЦ: Твою мать, ну как можно не заметить автобус? Ну да, он был без очков — эстетка несчастная — но ярко-красный двухэтажный автобус!
Открывает коробочку, нюхает.
Не настолько плохо он видел. Боже, как мне его не хватает! Знаешь, временами — обычно когда я трезвый — мне кажется, что он где-то рядом. Я чувствую его запах или его руку на своем плече… Ты же никогда ни с кем не жил?
ФРЭНК: В смысле романтических отношений — нет. Но знаешь, это тоже определенным образом связано с тем, о чем я хотел поговорить.
ГОМПЕРЦ: Думаешь, нам стоит перепихнуться?
ФРЭНК: Нет.
ГОМПЕРЦ: Да, пожалуй, не стоит. Так что ты говорил…
Он снова закуривает.
ФРЭНК: Понимаешь, я спас жизнь…
Он вдруг корчится и хватается за живот.
ГОМПЕРЦ: Все нормально?
После короткой паузы:
ФРЭНК: Угу.
ГОМПЕРЦ: Конечно, остаются варианты, которые ты не пробовал.
ФРЭНК: Наверняка, но я тебе хотел сказать…
ГОМПЕРЦ (кивая на проходящего мимо посетителя). Прада с бейсболкой? Я вас умоляю!
ФРЭНК: …так вот, я еще хотел сказать, что с меня хватит, и я решил — все взвесил — и решил…
ГОМПЕРЦ: Что?
ФРЭНК: …прекратить лечение.
ГОМПЕРЦ вдруг замирает. Впервые за все время его внимание полностью обращено на ФРЭНКА.
Ты должен понимать, как это изматывает. Пробуешь что-то, помогает, потом не помогает и вот у тебя уже анализы ни к чёрту. Пробуешь что-то другое — может помочь, может не помочь, и так постоянно. И ты гадаешь перед каждой проверкой, в порядке анализы или нет, и если нет — что тогда? Я хочу избавиться от всего этого, хотя бы на время, и чтобы организм отдохнул от дряни, которую я в него закачиваю.
ГОМПЕРЦ передает ему коробочку.
Спасибо.
Он украдкой делает вдох, ГОМПЕРЦ наблюдает.
Ну… что скажешь?
ГОМПЕРЦ: А что ты хочешь от меня услышать?
ФРЭНК: У тебя должно быть какое-то мнение.