В составе фигурного синтеза Кант выделяет два модуса. Выше мы говорили об эмпирическом модусе воображения, продуцирующем образы. Вторым модусом фигурного синтеза, точнее «надстройкой» над пространственным синтезом, выступает чистый фигурный синтез (трансцендентальный синтез воображения), продуктом которого является «схема чувственных понятий» [с. 125]103. Суть схематического синтеза состоит в том, что при рисовании образа, происходит не детальное прорисовывание какого-либо единичного предмета, а создание его схематического наброска - схемы, которую «следует отличать от образа» [1, 124]. Другими словами, наше воображение рисует здесь «форму [Gestalt] четвероногого животного [собаки] в общем виде» [1,125; В180,20-25: перевод мой. — К.С.].
Пониманию кантовского перехода от фигурного к схематическому синтезу может помочь этимология греческого слова «о%гща», которое помимо значения «наглядный вид» имеет также значение «математическая фигура». А математики (геометры), как это показал уже Платон, свои выводы делают, «когда они пользуются чертежами..., [для тех идеальных] фигур, подобием которых чертеж служит» [6: Государство, 510d-e).
В этом акте чистое воображение синтезирует «не единичное созерцание», а схему как возможный, т.е. обще-схематический, предмет созерцания (парафраз Канта). Понятно, что эмпирические восприятия могут породить не совпадающие друг с другом «единичные частные облики» [1, 125], или образы одного и того же предмета. В частности, при восприятии дома я могу синтезировать его образ различными (эм-пирически-случайными) последовательностями, например: свер-
ху/вниз или справа/налево. Т.е. эмпирическое воображение (как связка: синтез схватывания — фигурный синтез) порождает лишь субъективное, зависящее от точки наблюдения, единство объекта в образе. Чистое же воображение порождает уже не частный образ, а схему (resp. «форму») всех возможных фигур в пространстве как «объективное единство данных представлений» [1, 105], совместимых с множеством частных созерцаний Это1Это2... .
Как говорит Кант, схема — «это скорее представление о методе [или общем способе]» [1, 124] образ-ования того или иного образа, или другими словами, схема — это общий алгоритм построения фигуры как возможного образа созерцания. Например, схема треугольника приложима «ко всем треугольникам — прямоугольным, остроугольным и т.п., [хотя сама схема] есть нечто такое, что нельзя привести к какому-либо [конкретному] образу» [1, 125]. Например, схема треугольника — это правило построения данной пространственной фигуры путем двойного замкнутого излома в одном направлении при проведении линии, благодаря чему мы можем отличить треугольник от, например, четырехугольника, который порождается тройным изломом (resp. схема собаки — это правило рисования четвероногого животного с хвостом, ушами и немного вытянутым носом)1 . 104
Каков механизм образования схем? В данном случае воспользуемся соображениями Канта из «Критики способности суждения»105, где, фактически, описывается процедура, которая у Гуссерля в «Логических исследованиях» называется варьирование. Ее суть состоит в том, что воображение строит не столько «единичный частный облик» вещи,сколько обобщенный образ, путем наложения множество образов, совместимых с данным единичным созерцанием [2, 103]. При этом воображение варьирует характеристики созданного единичного образа-фигуры: например, варьируя величину углов и/или размеры созерцаемого треугольника, и создает образ-схему «возможного для нас [предмета] созерцания» [1,110].
104
Схематический синтез у Канга четко не прописан, поэтому для его реконструкции мы использовали контекст §§ 24—26 [1, гл. «О схематизме чистых рассудочных понятий»]. Собственно с этой реконструкцией кантовского схематизма и связаны вносимые нами новации, о которых мы упоминали выше.
105
В «Критике чистого разума) Кант предлагает другое решение проблемы генезиса схем: