Ей потребовалось полчаса, чтобы спуститься вниз по горному хребту, ведя свою лошадь под уздцы, и когда она спустилась, на небе зажглись звезды и взошла яркая луна. Река сверкала ночными огнями, и обученные эльфами глаза Эллиорн видели хорошо. Она медленно приблизилась к своей добыче. Хмурый взгляд появился на ее лице, когда она увидела, что лошадь все еще не сдвинулась с того места, где упала и, казалось, не дышала.
У Эллиорн был тугой лук, но она знала, что не смогла бы убить такое животное с одного выстрела, даже если бы нога Артемиса не замедлила стрелу. Следующее, что она заметила, было то, что, когда она была на горном хребте, было похоже, что лошадь прижала ногу Артемиса к земле, а теперь она видела, что он просто лежит около мертвого животного.
Эллиорн стала чрезвычайно осторожной, когда оказалась в пределах двадцати футов от неподвижной пары. У следопыта за спиной был шестифутовый посох и лук, брошенный на плечо. Она не стала вооружаться, а подкралась ближе. Когда она была в десяти футах от Артемиса, она осторожно толкнула камень к мужчине.
Энтрери лежал спиной к приближающейся женщине-следопыту, но у него был острый слух, и он пришел в движение при звуке камня. Оба его оружия быстро разрезали воздух прежде, чем Энтрери увидел, что его противница быстро отошла на расстояние в двадцать пять футов. Она держала лук наготове, с наложенной на тетиву стрелой.
Эллиорн была сбита с толку. Мужчина двигался как кошка, не подавая никаких признаков того, что он ранен, и нисколько не припадая на ногу. Она видела отверстие, и пятно крови на его штанине, но он, казалось, полностью выздоровел. Оба клинка он держал перед собой, и Эллиорн заметила, что кинжал не блестел, как это должно быть при ярком лунном свете. Ее глаза нашли мертвую лошадь, и она увидела ужасную рану у той на груди, чуть выше сердца. Он убил лошадь специально, или это был несчастный случай? В любом случае, это не объясняло, как он оказался невредим.
Энтрери сделал несколько медленных шагов вперед, и Эллиорн сохраняя дистанцию, туго натянула тетиву лука.
– Сдавайся, убийца. Я не промахнулась бы с этого расстояния, даже если бы была слепой. Поэтому, если у тебя нет какого-нибудь заклинания, которое сделает тебя неуязвимым для стрел, я предлагаю тебе опустить оружие.
Энтрери улыбнулся своей небольшой тайне, снова радуясь способностям своего кинжала. Он не опустил оружие, а сделал еще несколько шагов к своему врагу, притворно хромая на свою окровавленную ногу. Эллиорн не купилась на это, и подняла свой лук выше, еще туже натягивая тетиву.
– Я предупреждаю тебя, Артемис. Я пристрелю тебя.
Энтрери вложил оба клинка в ножны и развел руки в стороны.
– Пожалуйста, друг следопыт, мое сердце ждет твою стрелу с нетерпением – если ты думаешь, что от этого будет какой-нибудь толк.
Энтрери сделал еще несколько шагов вперед.
Эллиорн удивлялась этому странному человеку, отступая назад. Она не ощущала никакого защитного заклинания на нем, но ее способность обнаружения магии была далеко не так совершенна, как у ее наставника, и она не была уверена.
– Мне не обязательно убивать тебя, незнакомец. Мы оба знаем, что еще одна стрела в ноге сделает тебя помедленнее.
Несмотря на то, что он был здоров, Энтрери должен был признать, что кровь на его ноге выдавала то, что он был ранен ее первым выстрелом. Однако он медленно продолжал идти вперед. Эллиорн сделала еще один шаг назад, ее нога встала на неустойчивый камень, что видел только Энтрери. Ее положение на мгновение стало неустойчивым, и Энтрери прыгнул вперед. Он сделал пять быстрых шагов вправо, а затем пять быстрых шагов влево, завершая свое быстрое наступление кувырком, который перенес его прямо к следопыту.
К чести Энтрери, Эллиорн не попала ему в ногу, как она надеялась, но к чести следопыта, ее стрела действительно оставила глубокую рану на боку убийцы. При обычных обстоятельствах эта рана сильно замедлила бы Энтрери, но совсем недавно украденая жизненая энергия лошади вылечила его новую рану в мгновение ока, восстановив часть его жизненной энергии.