Этот совет не лежит на поверхности, как другие, где все проще и яснее. Может быть, потому-то больше всего неожиданного оказалось именно в сфере развития движений ребенка. Действительно, и рано прикладывать к груди, и кормить материнским молоком до года, и не прятать младенца от солнечного света, и не оберегать от перепадов температуры, и ходить босиком, и пользоваться некипяченой водой — все это, в общем-то, человечество использовало очень давно, и только с приходом цивилизации начало забывать эти проверенные веками способы укрепления здоровья. Нашей семье в этом плане пришлось, по существу, вновь открывать давно известное, но забытое.
А вот что касается движения, то люди, по-видимому, никогда еще широко не пытались полностью использовать те огромные возможности, которые предоставляет в этом отношении природа только что родившемуся человеку.
Исследования последних десятилетий показали, что новорожденный обладает целым комплексом двигательных рефлексов. Сразу после рождения он может не только сосать (сосательный рефлекс) и мигать (мигательный рефлекс), но и стоять (опорный), и ходить (шаговый), и плавать (плавательный), и висеть (рефлекс Робинзона), и ползать (рефлекс ползания). Невольно думаешь: и зачем ему такое богатство? А незачем, объясняют многие ученые: «Это атавистические рефлексы, оставшиеся от животных и ценности совсем не представляющие». Вот сосательный рефлекс — это да, без него не проживешь, а остальные быстро отживают свой век как лишние, младенцу вовсе не нужные.
Когда у нас родился первый сын, мы не знали ничего ни о его рефлексах, ни о том, что они «лишние». Просто заметили случайно, что младенец, если ему попадет в ладошку палец взрослого, крепко цепляется за него и требуется значительное усилие, чтобы этот палец потом высвободить. Мы посмеялись: наверное, это еще от обезьянки, когда малыш мог выжить только уцепившись за шерсть матери, чтобы ни на секунду с ней не расставаться. Посмеялись, но не бросили это «обезьянкино» упражнение — очень уж малышу нравилось, схватившись за мамины или папины пальцы, напружиниваться и садиться, и вставать, и висеть. Нас, взрослых, это сначала просто удивляло и радовало, но потом мы обратили внимание на то, что ребенку это шло на пользу: мышцы его спины, живота, рук и ног крепли прямо на глазах. А «атавистический» рефлекс постепенно перешел в умение крепко хвататься за турнички в коляске и кроватке, которые были закреплены на удобной высоте и помогали малышу самостоятельно садиться и вставать. Потом он взялся за кольца и перекладину, которые соорудил для него в комнате отец.
Со вторым сыном мы продолжали действовать так же, причем убедились, что пальцы взрослого на первых порах куда совершеннее любых спортснарядов — они чувствуют, насколько крепко держится ребенок, точно определяют меру нагрузки, которую малыш выдерживает, какую можно ему дать.
Мы становились опытнее и, естественно, смелее. К трем месяцам сын мог настолько крепко держаться за папины пальцы, что тот его стал только так и вынимать из кроватки: протянет ему руку с растопыренными пальцами, малыш уцепится за указательный и мизинец и взлетит из кроватки прямо к отцу на руки. Обоим этот «цирковой номер» доставлял огромное удовольствие и повторялся много раз за день.
В первые недели жизни дочки мы сделали еще одно открытие: как-то мама после кормления прислонила ее вертикально к груди и машинально поставила свою руку ей под пяточки. Девочка вдруг уперлась ножками, напружинилась всем тельцем и… встала, свободно выдерживая свой вес. Мы, не зная, что и это врожденный опорный рефлекс, который есть у всех новорожденных, обрадовались: «Вот какая она у нас крепкая!» — и давали ей возможность постоять «палочкой» каждый раз, когда брали ее на руки. Так было и с остальными детьми, которым «палочка» очень понравилась. Зато бабушки пугались: «Нельзя младенца ставить на ножки. У него ведь не косточки, а хрящики! Кривые ножки будут», «Нельзя в три месяца сажать — позвоночник у него согнется, сутулым будет». И тут же приводили разные пугающие примеры. Между тем дети росли, и бабушки воочию убеждались в своей неправоте: ребята становились стройными, сильными; никаких отклонений в развитии скелетно-мышечной системы у наших детей не было обнаружено и позднейшими медицинскими обследованиями.
Оказалось, что если дать этим «слабеньким хрящикам» оптимальную нагрузку, которая определяется их врожденной способностью выдерживать вес собственного тела, то они из слабеньких делаются сильными и развиваются нормально. Именно нагрузка, движение выпрямляют и укрепляют кости, а бездействие грозит слабостью и разного рода искривлениями и отклонениями от нормы.