Баня без водных процедур — не баня. Попарился — и под душ. Теплый, прохладный, холодный. Смена температур. Гимнастика кровеносных сосудов. Добрая закалка. Жизнь без гриппа.
Но нелепо незакаленному новичку, выбежав из парной, бросаться в снег или в бассейн с холодной водой. Если к горячей бане надо привыкать постепенно, то к холодным процедурам тем паче. Нужна превеликая осторожность. Если вы не очень-то тренированны, то лучше после бани избегать резкого охлаждения. Предпочтительнее сначала теплый душ, а затем и несколько прохладней. Но постепенно — это ощутите сами — вам все приятнее будет после бани холодная вода. Вы полюбите эту великолепную игру жара и холода. Есть незыблемое банное правило: холодная процедура должна быть короткой. Главное — не переохлаждаться. Придет время — вы как следует закалитесь, станете заправским парильщиком и вас потянет на более высокие нагрузки. Почему бы, в самом деле, не поваляться после жаркой бани в снегу? Кстати, о снежном сугробе после жаркой бани. Здесь тоже есть своя «технология». Кто не очень-то искушен в этой процедуре, выбегает на снег и начинает в нем валяться. А снега зачастую немного, он застоявшийся и поэтому жестковатый. Приятного от этого мало, можно даже поцарапать тело. Сугроб надо готовить заранее. Принесите побольше снегу, чтобы действительно можно было на какое-то мгновение окунуться в сугроб. А потом — снова в банный жар!
Распрощаемся с простудой
Ему было 69 лет, когда, впервые стартовав в марафонском беге, он финишировал через 4 часа 5 минут и стал третьеразрядником. Этого удивительного человека зовут Михаил Котляров.
Я москвич, но в моем гардеробе нет ни шубы, ни зимнего пальто, ни зимней шапки. В любые морозы я одеваюсь так, как одеваются в начале осени. И зимой, даже в очень сильные морозы, я бегаю на тренировках и соревнованиях в майке, трусах и кроссовках.
Одни скажут — чудак, другие — феномен. И так, и этак меня не раз величали и в глаза, и за глаза. Хотя «чудак» в данном случае очень смахивает на «сумасшедшего», а «феномен» — очень удобное словцо. Им можно объяснить все что хочешь и — что особенно важно — все, чего объяснить не можешь.
Таким «феноменом» от души желаю стать всем, кто небезразлично относится к своему здоровью. Сделать это, поверьте пока на слово, не так трудно, как кажется многим.
Быть таким, как я лет 15 назад, и врагу своему не пожелаю. О тогдашнем моем здоровье можно говорить разве лишь в насмешку, потому что в то время здоровья у меня оставалось ровно столько, чтобы не умереть.
Да и откуда было взяться здоровью у человека, который переболел бессчетным числом болезней? На детские мои годы пришлась болезнь, которая унесла миллионы человеческих жизней, — сыпняк, сыпной тиф.
В молодости я обзавелся туберкулезом легких, профессиональной в те времена болезнью горняков. Переболел я и малярией. Не по чужим рассказам знаю, что такое тромбофлебит, артроз тазобедренного и коленного суставов. Долгие годы терзал меня гастрит, и я несколько раз ездил в Ессентуки принимать субаквальные ванны.
Если бы и не было у меня ни одной из тех болезней, которые я перечислил, о моем здоровье все равно можно было бы говорить только в издевку. Потому что вполне достаточно было постоянных стенокардических болей в сердце. В кармане пиджака у меня всегда находился валидол.
Нет, тем, кто видел меня в ту пору, не приходила в голову вздорная мысль позавидовать мне: нечему было завидовать. Хотя спал я подолгу, но сон мой был беспокойный, тяжелый. Бывали случаи, когда погружался я в дрему на работе, сидя за своим письменным столом. Стыдно вспомнить, но иногда начинал я дремать во время разговора — прямо на полуслове, — повергая в изумление моих собеседников.