стороны руки, – оплачено мной, никудышным сыном. А думаешь, отец хоть раз сказал
спасибо? Или хотя бы признал мой вклад?
Я качаю головой.
– Точно – ни разу.
– Сожалею, что все так плохо.
– И становится еще хуже. Чем лучше идут дела, чем большего успеха я добиваюсь, тем
злее он становится.
– Разве это не должно его радовать?
Сент-Клэр медленно выдыхает и смотрит в темноту.
– Думаю, он хотел, чтобы я продолжил семейную линию… был таким же, как он и его
отец. Словно он думает, что я отверг его, потому что не захотел стать подобным ему, и
ненавидит меня за это. А затем я проигнорировал его совет, сделал все по-своему и мои
методы сработали, – он проводит рукой по своим волосам. – Я просто не мог этого
сделать, Грэйс. Я пытался, но не смог быть чьей-то точной копией. Мне хотелось
большего.
Я беру его за руку.
– Ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь быть тем, кем хочешь, кем являешься
на самом деле. Ты не можешь винить себя за это.
– Спасибо, – медленно выдыхает он и смотрит на меня печальными, но менее
сердитыми глазами, и на мгновение я растворяюсь в их цвете, в многослойности оттенков
синего, в градиенте цветов океана. – Как ты стала такой мудрой?
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 2
Я пожимаю плечами, не желая признаваться, что пока моя мама болела, я проводила
все время на скорбных сайтах и досках объявлений.
– Фокусник никогда не раскрывает своих секретов.
Он улыбается, проблеск очарования Сент-Клэра возвращается.
– О, так теперь ты фокусница? – Он убирает мне за ухо выбившуюся прядь волос. Сент-
Клэр наклоняется, и его горячее дыхание, обжигающее мою шею, посылает мурашки
вниз по позвоночнику, когда он шепчет: – Что еще ты можешь делать?
– Что ж, – я целую его в щеку. – Не уверена, что ты имеешь в виду. – Целую его шею, в
место, где соединяются ключицы – я провожу так много времени, глядя туда, когда он
одет в рубашку с расстегнутым воротником. Он издает низкий горловой звук, и я трепещу
от желания. Приближаю к его лицу свое, наше дыхание смешивается с ночным воздухом,
а тела так близко друг к другу. – О чем я говорила? – шепчу я.
И тогда он меня целует, его язык требует, чтобы мои губы впустили его. На вкус он
сладкий, как бренди, и я не могу насытиться его губами, его ртом. Но этого недостаточно.
Я хочу большего, почувствовать его кожу своей.
Тяну его за рубашку, и мы скидываем ее. Его скульптурная грудь поблескивает в
лунном свете, пробегаю по ней пальцами вниз к его прессу. Только я забираюсь ему под
пояс брюк, уже представляя, как он будет ощущаться у меня во рту, как он с ухмылкой
убирает мою руку.
– Ты так много сделала для меня сегодня, Грэйс. – Он проводит кончиками пальцев
вверх по моим бедрам, и кажется, что его прикосновение оставляет жаркий след. –
Позволь, я сделаю так, чтобы эта поездка стоила потраченного тобой времени.
Он продолжает скользить руками все выше и выше, становясь с каждым дюймом
мучительно близко к своей цели. Я откидываюсь на спину, желая… нуждаясь в его
прикосновениях. Он склоняет голову и, дразня, проводит языком вдоль моего клитора
через ткань трусиков, и я издаю стон. Затем он пробегает пальцами вдоль пояска, а после
по краю кружева, все ниже, и ниже, и ниже, в итоге лишь едва скользнув по моей
сердцевине. Я прикрываю глаза, но вместо того, чтобы дать мне больше, он тянется вверх,
подхватывает меня за попку и одним махом рвет мои трусики, от чего я шумно вздыхаю.
Сент-Клэр проводит языком по моей талии, оставляя поцелуи на всем пути вниз к
моим бедрам, вдоль тазовых костей, все ниже и ниже. Мое тело томится в ожидании
большего. Он протягивает руку и ласкает мою грудь, поигрывая пальцами с сосками. Я
так сильно его хочу, что кажется, будто каждая клеточка в моем теле готова взорваться.
Он вздыхает, опаляя меня своим теплым дыханием, и касается лишь самым кончиком
своего влажного языка моего пульсирующего клитора, так медленно, что я готова
закричать.
– Господи… – задыхаюсь я.
Он снова проводит языком с большим нажимом, а затем снова, сильнее, и
удовольствие волнами накатывает на меня, пока я не выгибаю бедра ему на встречу. Он
рычит, удерживая меня на месте, пока я извиваюсь под ним. Я смотрю на звезды, в то
время как его горячий язык скользит по мне вверх-вниз, все напористей и быстрее,
быстрее, быстрее, глубже.
– Чарльз, – шепчу я.
Он стонет в ответ, его язык неустанно подводит меня к краю.
Я не кричу, хотя мне и хочется, когда достигаю вершины, и по моему телу пробегают
потоки чистейшего взрывного блаженства, мои ноги дрожат, пока я успокаиваюсь.
После этого Сент-Клэр приглашает меня остаться в его комнате, которая в два раза
больше, чем вся моя квартира.
– Не возражаешь, если я заскочу в душ? – спрашивает он, пока я впитываю взглядом
роскошную обстановку. – Можешь присоединиться… – добавляет он, притягивая меня
ближе и целуя в плечо.
– Скоро буду, – говорю я, растворяясь в его объятиях. – Хочу лишь проверить свои
сообщения, на случай если Мэйси прислала мне какие-то файлы.
– Такая прилежная, – усмехается он и направляется в ванную, однако успев
предварительно шлепнуть меня по попке.
49
N.A.G. – Переводы книг
Я смеюсь. Слышу, как в душе начинает шуметь вода, и нахожу свой телефон. Пришло
несколько рабочих мейлов, но ничего срочного, так что вместо этого я осматриваюсь. В
комнате фотографии Сент-Клэра и его родителей из Парижа, Рима, Нью-Йорка, его мама
всегда улыбается, а отец бесстрастен. На одной из полок стоят конные трофеи – похоже,
Сент-Клэр особенно хорош в прыжках – и бейсбольный мяч с автографом Марка
Макгвайра.
Я задаюсь вопросом, каково это – вырасти с таким количеством денег, и стоящая ли
это замена любви и поддержке родителей. Я так не думаю, и вновь возвращаюсь мыслями
к Сент-Клэру, к его холодному на эмоции взрослению.
Когда я прохожу мимо его стола, замечаю чертежи, полуприкрытые другими
бумагами. Он что-то конструирует? Отодвигаю в сторону несколько счетов за семейный
особняк и выуживаю весь чертеж. Он похож на музей.
Смотрю в сторону ванной, чтобы удостовериться, что Сент-Клэр по-прежнему
плещется, и приглядываюсь получше.
Это ограбленный музей в Сан-Франциско. На нем указаны выходы, камеры
безопасности, все, что требуется, чтобы провернуть крупное ограбление.
Мое сердце замирает.
Если Сент-Клэр действительно тот мужчина, которого я описала Ленноксу, мужчина,
которым, как я верю, он является, то зачем, черт возьми, ему эти чертежи?
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 2
Глава 11
– Грэйс? Алло? Земля вызывает Грэйс… – Пэйдж машет рукой у меня перед лицом.
– Хмм, что? – поднимаю на нее взгляд.
Пэйдж закатывает глаза.
– Очнись уже. Что с тобой сегодня? – спрашивает она. – Все-таки потеряла голову от
мистера Совершенство?
Мы обедаем в небольшом кафе недалеко от моей квартирки в Ноттинг Хилл, сидя за
маленьким и немного неудобным, но милым металлическим столиком со стульями и
попивая кофе, который в состоянии выбить вас из собственных носков в любое время дня,
но все же он не может отогнать мои волнения.
– Я просто думала о работе, – лгу я. Правда в том, что я просто не могу выкинуть из
головы те чертежи и телефонный разговор Сент-Клэра. Прошло уже пару дней, как мы
вернулись из Сассекса, и все, что я делала все это время – прокручивала ситуацию в своей