В течение более трех часов американец выполнял свои обычные дела, а наблюдение все это время за ним велось. Под занавес, выпив легкий вечерний коктейль, американец отправился домой, двигаясь на автомобиле с небольшой скоростью. Наблюдатели следовали за ним на расстоянии 50 м, и американец решил, что этого расстояния вполне достаточно для проведения операции. В следующие пять минут на пути должен был появиться поворот, полный обзор которого для машины КГБ был невозможен. Оба автомобиля двигались на небольшой скорости, и американец увидел, что автомашина наружного наблюдения находится достаточно далеко. Это был тот самый момент, которого он ждал. Если бы он ошибся, то подписал бы смертный приговор агенту.
Во время крутого поворота направо в переулок, который сокращал дорогу домой, автомобиль американца был закрыт трехэтажными зданиями с обеих сторон в течение нескольких секунд. Сотрудники спецслужб могли видеть, что тормозные сигналы не мигают в последующие секунды движения автомобиля в затемненном переулке. Когда автомашина КГБ повернула за угол, американец двигался немного медленнее из-за сужения дороги и через несколько минут припарковал автомобиль у своего дома.
Сводка сотрудников наружного наблюдения включала все детали предыдущего вечера. За исключением упоминания о стремительной тени, которая появилась из дверного проема в то самое мгновение, когда автомобиль американца повернул за угол, и что старая хозяйственная сумка была передана через открытое со стороны пассажира окно автомобиля.
В это же утро Джордж улыбнулся, когда расшифровывал телеграмму, сообщавшую, что курьер отбыл из Москвы в тот же день в Вашингтон со специальной упаковкой. Его пакет весил несколько больше, чем нормальный ручной багаж, и немного попахивал рыбой.
Результатом участия Джорджа в разработке и создании сложной схемы агентурной связи стало получение ценных чертежей ракеты. За это достижения Джордж был назначен в 1967 г. специальным помощником руководителя операций ЦРУ в СССР. Этот новый пост позволил Джорджу в полной мере использовать свой оперативный и технический опыт, который способствовал началу активных мероприятий в СССР.
Сид Готлиб, возглавлявший в тот момент TSD, сумел разглядеть в Джордже оперативного сотрудника с важной для TSD склонностью к оперативной технике. Джордж был одним из немногих офицеров советского отдела ЦРУ, кто тратил время на участие в разработке техники для связи с агентом. В то время как большинство его коллег планировали свою карьеру с помощью вербовок агентуры, Джордж не стремился стать большим начальником. Он искренне любил техников и ценил их вклад в оперативную работу.
На расстоянии 10 км от Лэнгли, на пересечении с рекой Потомак, находился штаб TSD, где Джордж старался показать инженерам особенности оперативной работы в районах со сложной контрразведывательной обстановкой. Инженеры-разработчики TSD в основном имели весьма скромный опыт оперативной работы. Проблема была в том, чтобы раскрыть им некоторую информацию об операциях, не нарушая принципы конспирации. Даже небольшие подробности об агенте, такие как его военное звание или национальность, могли в дальнейшем негативно повлиять на его безопасность.
Но без этих оперативных деталей техники TSD не могли представить, какую фотокамеру предложить агенту. Фотоаппарат за $1200 в руках агента в 1970-е гг. в СССР, конечно, привлек бы нежелательное внимание. Подозрения могли бы также возникнуть, если бы агент, который не был за границей, внезапно приобрел фотооборудование, недоступное на московском рынке. Это были маленькие, но существенные подробности для TSD, которые надо было понимать. Техники должны были знать, что аппаратура типа фотокамер или радиоприемников должна соответствовать заработку и статусу агента и могла быть достаточно просто куплена в его стране. И наоборот, с точки зрения оперативного офицера, высококачественные фотографии требовали лучшей камеры, но только информированный технический сотрудник мог найти требуемый баланс между уровнем техники и безопасностью агента. Сотрудники советского отдела должны были многое рассказать о своих мероприятиях техникам TSD, которые, в свою очередь, должны были строго соблюдать принципы конспирации.
Было совсем непросто соблюдать оперативные требования при разработке спецтехники для операций за «железным занавесом». Оперативным офицерам казалось, что техники используют принципы проектирования специзделий, которые противоречат требованиям камуфлирования. Индустрия проектирования и создания бытовых, потребительских изделий требовала от инженеров, чтобы форма соответствовала функциям. Штопор и ключ со звуковым брелоком в мастерской выглядели как вещи, область применения которых абсолютно понятна, потому что инженеры выбирали для них самое логичное решение при проектировании. Работа агента переворачивала эти представления. В секретной оперативной технике ее функция должна быть приспособлена к формам, которые маскируют истинное назначение устройства. Инженерам TSD приходилось проектировать штопор, который выглядел как ботинок, или как ваза, или как тюбик зубной пасты, и все эти вещи должны были быть сделаны так, чтобы не исчезла ни одна функция, а надежность при этом сохранилась.