— Это было бы логично, — согласилась со студентом Горская. — Вот прихожу я к вам на занятия дать знания, а вы мне: давайте мы с вами по-другому договоримся. Как-нибудь, — Горская на мгновение встретилась глазами с футболистом. — Как вы можете догадаться, вы не первые и не последние с подобными предложениями, — продолжила она и краем глаза уловила, как поджались губы «звезды». — А тут еще начальство требует, чтобы показатели успеваемости были на высоте, тысяча и одна бумажка — вовремя написана, статьи в престижных научных журналах — опубликованы, профориентационная работа — проведена. Как вы думаете, чего после этого хочет преподаватель?
— Договориться со студентами? — встрепенулся «парламентер».
— Преподаватель хочет, чтобы его оставили в покое, — честно призналась Маша. — В результате мы имеем четыре взаимоисключающие цели. И разрушенную до основания систему образования. Видимо, с целью строительства на ее месте нового мира. Но это всего лишь пример. Для чего? Чтобы вы поняли: чем гармоничнее соотносятся цели общества, организации и ее сотрудников, тем выше будет эффективность работы.
Андрей пытался вспомнить, с чего всё началось.
Началось с того, что Черная Герцогина опаздывала на пару. Еще одно очко в пользу рассудка в поединке с основным инстинктом, успел подумать Вереин, прежде чем в аудиторию влетела раскочегаренная Горская.
Увы, ее появление однозначно доказало вторичность разума в эволюции человека. Он (разум) опустился на колени и склонил голову перед более мощной силой. С ее появлением Вереину стало трудно дышать. Ослабленный галстук не помог.
Андрей понимал, что Черная Герцогиня — стерва. Чужая стерва, напомнил он себе. Напоминание не сработало: Вереину всё равно хотелось, чтобы она смотрела только на него.
И она посмотрела. И даже задала вопрос. Андрей не сразу понял, какой.
— Я? — переспросил он.
— Вы, вы. Расскажите нам, что такое организация, — требовала Мария Петровна.
Андрей сейчас даже свою фамилию с первого раза бы не назвал, какая, к чертовой матери, организация? Но он был бомбардиром до мозга костей, и потому как никто знал, что лучшая защита — это нападение.
— Я почему-то думал, что на лекциях рассказывает преподаватель.
И в глазах непреступной Черной Герцогини промелькнула тень неуверенности. Люди — животные, это известно всем. Но кто-то — дождевой червь, кто-то — мотылек, кто-то — падальщик. Внутри Андрея жил хищник. И зверь сделал стойку, предчувствуя охоту. Он гнал дичь в ловушки, а затем наблюдал, как та бьется в попытках вырваться.
Пару раз у зверя возникало неодолимое желание цапнуть Игорешу. Особенно, когда пацан ответил-таки на вопрос про организацию. И даже не за то, что он помог выбраться Черной Герцогине — в намерения Вереина пока не входило загонять ее в угол. А за то, как Горская на него посмотрела. Взглядом симпатии и благодарности за нежданный подарок. Сердце Андрея царапнула зависть. И это лишь сильнее обозлило зверя. Впрочем, вскоре сосед исправился, и Вереин сменил гнев на милость. Тем более что Игорь периодически выручал своими пояснениями.
— Слышь, Склифосовский, — поинтересовался он у Игоря, — а что за хрен этот Труф… и с какой он горы?
— Труффальдино из комедии «Слуга двух господ», — шепнул тот в ответ. — Написал Карло Гольдони.
— Блин, а с приличными фамилиями у них дефицит?
— Ты еще их имен не слышал, — фыркнул сосед. — Зацени: Панталоне.
— Да ты врешь!
— У меня бы фантазии на такое не хватило.
На недовольный взгляд Черной Герцогини, заметившей перешептывания, Вереин ответил открытой улыбкой. Он же пришел в университет за знаниями. Вот он их и получает. Он всегда получает то, что хочет.
Сейчас он хотел внимания Горской.
Вот оно. В полной мере.
Андрей всё ждал, когда же Горская сорвется. Но она даже голоса ни разу не повысила. Хотя к концу пары было заметно, что внутри она кипела так, что вот-вот крышечку сорвет.
Самолюбие Вереина удовлетворилось подобной компенсацией за полученную отставку.
Но почему-то ощущения радости это не принесло.
Последняя пара у менеджеров по неизвестной причине отменилась, и Андрей благополучно отстегивал велосипед, когда услышал шипение тормозящих шин. Он обернулся.
Из окошка кроваво-красной спортивной бэхи на него с усмешкой глядела Горская. Стекло медленно опустилось.
— А вы, прошу прощения, когда в ресторан меня приглашали, везти планировали на раме? — едко поинтересовалась Мария Петровна. — Что же вы на машинку-то не накопили, — сочувственно продолжила она. — Как обманчива бывает слава…
— Да разве дело в автомобиле? — от досады Андрей потерялся.
— Нет, конечно, — согласилась Горская. — Дело не в автомобиле, а в его модели, — она с гордостью постучала по рулю.
Модель узкоглазой арийской красавицы как нельзя лучше соответствовала своей хозяйке, которая сейчас наслаждалась своим реваншем.
Черт подери, оправдываться перед ней он не будет.
— А что, у вас BMW M, и у меня BMW M, — попробовал отшутиться Вереин.
— Но есть нюанс, — с ядовитой улыбкой произнесла Горская, покачивая головой, и выжала газ.
Андрей цветисто выругался в небо.
Всё складывалось совсем не так, как он планировал.
И даже не так, как он хотел.
Более того, всё не складывалось вообще, и это бесило Вереина еще сильнее.
Глава 4
— Машуль, я уже пятнадцать минут тебя жду, а нам еще за цветами ехать, — мягко упрекал по сотовому Валера. — Если ты сейчас не выйдешь, я поднимусь и соберу тебя сам.
— Пугали бабу толстым обстоятельством, — фыркнула Маша в ответ.
— Не слышит вас, Марья Петровна, матушка ваша, — якобы сокрушенно заметил Залесский.
— Чем же, Валерий Владимирович, рассуждения сии могут огорчить мою матушку? — как бы недоуменно спросила Маша в гарнитуру, застегивая замочек цепочки. — Валентина Сергеевна очень любит обстоятельства. И тонкие, и толстые, и времени, и места, и цели, и меры. Меры — особенно. Филолог она или где? И я бы на вашем месте воздержалась от нелицеприятных высказываний в их адрес. Потерпи, я уже скоро, — и нажала на «отбой».
Горская оглядела себя в зеркале. Взлохматила ежик волос. Обычное семейное торжество, сказала она себе. День рождения мамы. Как-нибудь перетерпим. Обулась, накинула куртку, щелкнула выключателем в прихожей. С богом!
Цветы покупал Валерка. Во-первых, он в них разбирался, во-вторых, считал, что их должен дарить мужичина. Даже не так: мужчина должен дарить цветы. Точка. Он и Машу пытался завалить букетами. Особенно, когда столь неожиданно начались их отношения. Залесский, видимо, решил в полной мере компенсировать ей отсутствие конфетно-букетного периода, который обычно предшествует постели. Маша в принципе цветы любила. Но в какой-то момент она вяли. И их нужно было выбрасывать. И мыть вазу с вонючей водой. В общем, столько мороки… Поэтому они договорились, что цветы будут появляться только по праздникам: и долг выполнен, и приятно, и уход не требует больших усилий. Из цветочного салона Валера вернулся с букетом из шикарных кремовых роз. Обманчиво-простое оформление, явно влетевшее в копеечку, подчеркивало благородство цветов. Запах автовонючки мгновенно затерялся в сладком аромате. Что тут скажешь? Валерик — стратег. Вовремя задобренная теща — залог счастливой семейной жизни. От этой мысли во рту почему-то появилась горечь. Может, не так там и страшно, в Волшебной стране «Замужем», попыталась успокоиться Маша. Другие же живут. А некоторые в нее даже рвутся, не будем показывать пальцем на Галку.
— Маш, ты о чем задумалась? Мы уже приехали.
Действительно, снаружи был знакомый с детства двор.
Валера помог ей выйти из машины, и они поднялись в квартиру родителей. Дверь открыла именинница. Мама как всегда была на высоте. Маша всегда поражалась тому, как родительнице удаётся так выглядеть дома. Одно дело — когда ты куда-то идешь, но дома-то можно себе позволить расслабиться: надеть любимую длиннющую футболку, теплые носки и забраться с ногами в кресло. Мать же была безупречна, как королева. «Если ты хочешь, чтобы муж тебя любил, ты всегда должна быть для него красивой», — говорила мама. В целом Маша была с ней согласна, если бы не слово «должна». Наверное, именно «долги» супружеской жизни и мешали ответить ей согласием на предложение Валерика.