Д. Д. Если вы допускаете, что существуют гениальные авторы: писатели, поэты, композиторы, художники, — допускаете ли вы, что есть и гениальные реципиенты: читатели, слушатели, а также гениальные исполнители и литературные критики?
X. X. Я считаю, что творческими способностями в определенной степени наделен каждый. Даже для того чтобы просто перемещаться в пространстве, человек должен обрабатывать информацию: комбинировать факты. И это пример того, чем реально может заниматься нейроэстетика: выявить разницу между людьми с высоким творческим потенциалом и теми, у кого он существенно ниже. Но повторяю, пока это лишь надежда, в лучшем случае — гипотеза. Возможен и другой подход: те, кто создает нечто новое, обладает более ярким творческим потенциалом по сравнению с теми, кто является лишь реципиентом — получателем информации. Однако все творческие личности являются и созидателями, и получателями. Но если творческий уровень очень высок, тогда это равенство нарушается в сторону увеличения созидания. Но говорить о ярких творческих личностях и просто получателях надо с осторожностью — ведь провести границу между ними довольно трудно, и тут как раз могут помочь данные нейрофизиологии.
Д. Д. Немного провокационный вопрос, но, как мне кажется, в духе нашего прагматического и сложного времени: а нужно ли вообще человеку искусство?
X. X. О да, конечно! Не обязательно высшего порядка — достаточно, захотеть украсить пером шляпу. Ну а в наши дни популярное искусство, несомненно, потребляют все. Если сравнить современный мир с миром столетней давности, больше всего поражает вездесущесть музыки: в магазине одежды, ресторане, гостиной… — музыка встречает тебя буквально повсюду! И это не говоря о плеерах и других цифровых устройствах, которые люди носят с собой. Совсем другой вопрос, в какой мере искусство способствует развитию гармоничной личности; к сожалению, множество примеров свидетельствует, что искусство зачастую в этом направлении не работает. Посмотрите телевизионные новости — сколько всего ужасного происходит! Где же положительное влияние искусства на общество? И все же это не значит, что можно отказаться от творчества или потребления его продуктов. Конечно же нет.
Д. Д. Что же такое литература в свете нейроэстетической теории?
X. X. Не думаю, что существует теория литературы, базирующаяся на нейроэстетике (или точнее — на данных о деятельности мозга). Я не знаю ни одной нейроэстетической теории, которая давала бы определение тому, что такое литература. Что язык создается и воспринимается благодаря деятельности мозга, достоверно известно еще со времен Брока и Вернике[8]. Но если бы можно было дать определение литературе или только великой литературе на основе нейрофизиологических измерений, это, на мой взгляд, означало бы, что мы игнорируем то самое влияние, которое оказывают писатели и читатели (реципиенты их произведений).
Д. Д. Последний вопрос, профессор Хёге: каковы ваши профессиональные планы на будущее? Чем планируете заниматься в ближайшее время?
X. X. Кафедру психологии в нашем университете перевели с факультета гуманитарных наук на факультет наук естественных. Возможно, это даст толчок новым исследованиям. Наверняка появятся новые результаты, касающиеся физиологии человеческой деятельности. Возможно, будет установлена связь с данными о животных, потому что биологический факультет стал нам намного ближе. Это мое ближайшее будущее.
8
Имеются в виду центр Брока́ — зона коры головного мозга: двигательный анализатор речевой артикуляции — назван по имени Поля Брока́ (1824–1880) — французского хирурга и антрополога, и центр Вернике — зона коры головного мозга, отвечающая за речевую информацию, названная по имени Карла Вернике (1848–1905) — немецкого психолога и антрополога.