Как мы узнали из исследования Джули, когда врачи представили вариант отключения Джули от системы жизнеобеспечения как наиболее подходящий с медицинской точки зрения, люди, сделавшие выбор, чувствовали себя лучше, чем когда врачи просто представили варианты, не озвучивая их предпочтений. Мы часто обращаемся к авторитетным и опытным источникам, чтобы облегчить бремя трудного решения - найти кого-то, кто скажет нам, что мы пошли правильным путем в трудной ситуации, может помочь нам чувствовать себя лучше, даже если фактический результат останется неизменным. В культуре, где наше представление о выборе настолько связано с достоинством и независимостью, нежелание отказывать кому-то - даже если он страдает от дегенеративного заболевания мозга - в праве на выбор может быть настолько сильным, что перевешивает даже заботу о физическом благополучии. Одна из доступных стратегий преодоления проблемы - переложить самые деликатные аспекты ухода на медицинские органы; когда у сына, дочери или супруга не хватает духу спрятать ключи, предписание врача не ездить по дорогам может послужить необходимым толчком для лишения бабушки прав. Когда дело доходит до таких сложных решений, кажется, что выбор - это право, которое мы предпочли бы реализовать с посторонней помощью.
Младенчество и старость могут сделать человека полностью зависимым от других в плане защиты и заботы, но только старость превращает былую независимость в полную зависимость. Когда мы становимся сиделками, это означает, что мы берем на себя душевное бремя выбора не только для себя, но и для другого человека. Хотя мы всегда хотим для своих близких самого лучшего, головокружительное множество качественных решений способно свести человека с ума. Одна женщина-коллега рассказала мне, что испытала огромное облегчение после одного прозрения: "После многих лет мучительных раздумий над вариантами лечения я однажды поняла, что моя мать умрет независимо от того, что я буду делать или не буду делать. Звучит мрачно, но для меня было так важно понять, что я не могу ее вылечить, что я не могу вернуть ей независимость. Вместо этого я смогла сосредоточиться на том, чтобы обеспечить нам обоим качество жизни в последние годы нашей совместной жизни, что было невозможно, когда я все еще была одержима идеей быть идеальной сиделкой". Возможно, нам всем нужно меньше зацикливаться на совершенстве и больше думать о том, как просто проводить время с любимыми людьми.
V. МЕЖДУ КАМНЕМ И ТРУДНЫМ ВЫБОРОМ
Учитывая сомнительную практику и шарлатанство врачей и целителей на протяжении всей истории медицины, наше отвращение к патерналистской медицине имеет большой смысл. Но переход к автономии пациента влечет за собой новые вопросы и последствия. Безусловно, участие в процессе принятия решений, даже если выбор не отличается от выбора врача или других пациентов, имеет мощные психологические преимущества. Однако, как мы уже видели, выбор может быть и карательным, и разрушительным. И хотя нам хотелось бы верить в обратное, одно из главных опасений предыдущей эпохи медицины - что мы сделаем плохой выбор, если нам предоставят такую возможность, - было небезосновательным. Например, врач и ученый в области принятия медицинских решений Питер Убел в своей книге "Безумие свободного рынка" отмечает, что в 1970-х годах многие родители отказывались прививать своих детей от полиомиелита из-за риска заразиться болезнью от самой вакцины. Поскольку вероятность этого составляла всего 1 к 2,4 миллиона (гораздо меньше, чем вероятность заражения полиомиелитом невакцинированного человека), любой медицинский работник рекомендовал бы вакцинацию. Но вероятность - слабое утешение, когда этот 1 из 2,4 миллиона - ваш ребенок; некоторые родители, видимо, так боялись, что их дети заболеют, решив сделать прививку, и тем самым станут возбудителями болезни, что предпочли гораздо более рискованный вариант - ничего не делать. Это лишь один из примеров того, как наша хорошо известная тенденция придавать большее значение потенциальному вреду действия, чем вреду бездействия, может привести нас к неприятностям.
Иногда нас сбивают с пути подозрения или страх перед осложнениями. В недавнем исследовании, также проведенном Питером Убелем и его коллегами, участников попросили представить, что у них диагностирован рак толстой кишки, который можно вылечить с помощью одной из двух различных операций. Первая операция предлагала следующее: 80 процентов шансов на полное излечение, 16 процентов шансов на смерть и 4 процента шансов на излечение, сопровождающееся одним очень неприятным побочным эффектом (колостомия, хроническая диарея , периодическая кишечная непроходимость или раневая инфекция); шансы второй операции: 80 % шансов на полное излечение и 20 % шансов на смерть. Какую из этих операций вы бы выбрали? Как вы думаете, что лучше - жить с побочными эффектами или умереть?