После просмотра списков имен или предметов участников просили оценить, насколько уникальным, по их мнению, является каждый предмет, насколько он им нравится и насколько, по их мнению, он понравится другим. В соответствии с ранее упомянутыми исследованиями, все они считали себя более уникальными, чем другие, и проявляли большую терпимость к уникальному. На самом деле их ответы были удивительно похожи. Во всех четырех категориях люди положительнее оценивали несколько уникальных предметов, но когда речь заходила о чрезвычайно уникальных, они реагировали на них негативно. Оказалось, что при всех положительных ассоциациях, которые западная культура потребления связывает с "уникальностью", у людей есть четкие личные ограничения на количество уникальности, которая делает предмет привлекательным. "Я думаю, что дать ребенку имя с другим звучанием - это нормально, если оно легко произносится и может легко превратиться в прозвище... но некоторые из них просто причудливы", - объяснил один из участников . Искушенный в моде участник, увидевший список галстуков, сказал: "Когда вы надеваете костюм, галстук - это единственная деталь, которая может продемонстрировать ваш вкус и индивидуальность, но в некоторых из них, на мой взгляд, слишком много индивидуальности и недостаточно вкуса. Не стоит делать галстук слишком авангардным".
Мы можем ценить и стремиться к определенному уровню уникальности, но мы считаем, что также важно, чтобы наш выбор был понятен. В конце концов, грань между неповторимым вкусом к шейным платкам и модным faux pas очень тонкая, и дело в том, что большинство из нас предпочитает играть в безопасную игру, а не бросать вызов представлениям людей о том, что такое приемлемый галстук. Мы хотим выделиться из большинства, но, как правило, не таким образом, чтобы стать частью вопиющего и одинокого меньшинства. Иногда мы можем не выбрать галстук, который нам действительно хотелось бы надеть, опасаясь, что это поставит 
нас в положение по отношению к другим.
"Когда вы лжете о себе, вы хотите казаться ближе или дальше от середины кривой колокола?"
Мы все пытаемся найти то место на кривой, где нам наиболее комфортно. И если для этого нам приходится извращать правду, то так тому и быть. Как заметил 400 лет назад Джон Донн: "Ни один человек не является островом, сам по себе; каждый человек - это кусочек континента, часть главного". Нам нужно занять достойное место на ландшафте человеческого общества, то есть понять, где мы хотим стоять по отношению к окружающим нас людям, к какой группе принадлежать. К каким группам мы хотим принадлежать и насколько большими они должны быть? Возможно, нам придется немного попутешествовать, чтобы добраться до места, которое нас устроит, но, как говорится, путешествие - это отличный способ найти себя.
IV. ПРАВИЛЬНАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ
Дайанна родилась в богатой консервативной семье в 1916 году и росла в относительном комфорте, вдали от исторических потрясений своего времени. Ее отец был корпоративным юристом, а мать - дочерью известного банкира, поэтому, хотя Диана достигла совершеннолетия в разгар Великой депрессии, ее семья имела финансовую поддержку, необходимую для того, чтобы дать ей хорошее образование. Родители выбрали для нее недавно основанный и хорошо зарекомендовавший себя Беннингтонский колледж, женский колледж, расположенный в сельской местности штата Вермонт. Они рассматривали это образование как способ улучшить ее воспитание и помочь ей реализовать свое предназначение респектабельной и воспитанной молодой женщины, знающей классику, способной говорить о ней с изящной легкостью и вести себя так, как подобает ее происхождению. Но когда в 1934 году Дайанна поступила в университет на первый курс, она не могла бы найти формальное образование - как социальное, так и академическое - более отличающееся от того, чему ее учили в детстве.