Мифическая тема саги искусственно приурочена к истории королей Конда и Арта, живших во II веке. Последний христианский редактор или переписчик саги вложил в уста феи-сиды стихи, в которых она предсказывает, что скоро на смену религии друидов придет новая вера. Стихи эти, искажающие смысл саги, мы опустили в переводе, отметив этот пропуск многоточием.
Плавание Брана, сына Фебала
Сага эта представляет собой один из многочисленных вариантов ирландской легенды о плавании в чудесную потустороннюю страну. В основе ее лежит древнее языческое представление кельтов о «том свете», осложненное некоторыми чертами, заимствованными из христианских сказаний о «земном рае», а также, быть может, из античных мифов.
Композиция ее — весьма свободная. В середину ее вставлен эпизод о морском боге, предсказывающем свое будущее воплощение на земле. Сверх того, монах-переписчик совершенно механически внес несколько строф чисто христианского содержания. Эти последние, ничем с остальным не связанные, мы выпустили в нашем переводе. Выразительность саги, сюжетно весьма бледной, сосредоточена в лирических описаниях.
Повесть о Байле Доброй Славы
Время возникновения этой саги с трудом поддается определению. Она сложилась, бесспорно, еще в средние века, по позднее большей части других, собранных нами здесь саг. Помимо прочего, об этом свидетельствует отсутствие в ней первобытно-суровых, героических черт. Характерно прозвище Байле, буквально означающее «тот, о котором все хорошо говорят», а также заключение, в котором поэт словно оглядывается на седую старину. Вообще зто уже переход от эпоса к сказке.
Любовь к Этайн
Эта сага, содержащая уже знакомый нам мотив любви между смертным и сидою, может быть отнесена как к историческому, так и к мифологическому циклу. Она является частью сказаний об Этайн, которые можно восстановить лишь по сохранившимся обрывкам. Из них мы узнаем, что Этайн была некогда женою бога Мидера, но что их разлучила зависть другой сиды, по имени Фуамнах. Превращенная чарами последней в насекомое, Этайн семь лет носилась в воздухе, пока не попала в кубок с напитком, который выпила жена одного уладского воина, зачавшая от этого и возродившая Этайн в человеческом образе. Верховный король Ирландии Эохайд Айрем (живший, согласно хроникам, во II в.) избрал Этайн себе в жены за исключительную красоту ее, которой она была обязана своей сверхчеловеческой природе. Став земной женщиной, она сохранила волшебную способность вызывать к себе необычайную любовь, как ото и показывает данная сага. В эпилоге к ней, сохранившемся лишь в пересказах, сообщается, что Мидер, безутешный после исчезновения Этайн, разыскал ее наконец и получил обратно от короля, ее мужа, путем хитрости. Явившись к нему в человеческом образе, ои предложил ему сыграть партию в шахматы на любую ставку и, выиграв, увел с собой Этайн.
Смерть Муйрхертаха, сына Эрк
В основе этой саги лежит предание об историческом событии — трагической смерти короля Муйрхертаха, правившего в VI веке. Эпическое предание, сложившееся, без сомнения, вскоре после смерти короля, рано подверглось ряду видоизменений. Сначала оно окрасилось чертами языческой, сказочной фантастики путем введения образа феи-сиды, волшебницы Син. Затем, попав в руки монахов, оно подверглось наивной христианизации, с привнесением соответствующей морали. В частности, конец саги, искажающий ее первоначальный смысл и забавный своей наивной искусственностью, явно присочинен монахами. Попытка различить эти последовательные напластования и определить историческое ядро сказания, равно как и первоначальную его форму, сделана мною в статье ("Ирландская сага о смерти короля Муйрхертаха, сына Эрк» в «Записках Неофилологического общества», вып. VIII. СПб., 1914).
Повесть эта — один из характерных примеров кельтских «легенд любви и смерти» с их живописной фантастикой и захватывающим трагизмом. Сохранившаяся ее версия содержится в рукописи XIV–XV веков, но, судя по языку, она сложилась уже в XI веке.
Приключения Кормака в Обетованной стране
Эта сага — также один из вариантов сказания о посещении смертным «блаженной страны». Обитатели ее, сиды, заманивают к себе героя хитростью, чтобы затем отпустить обратно, наградив ценными, чудесными дарами. В отличие от «Плавания Брала», «Болезни Кухулина», здесь почти вовсе не дано самого описания чудесной страны. Весь интерес саги основан на психологическом драматизме, на эффекте смены скорби радостью, жестокого лишения — прекрасной наградой.
Плавание Майль-Дуйля
В этой саге пространно разработана та же тема плавания в чудесную страну, что и в «Плавании Брана». Но состав ее — весьма сложного происхождения. Ясно проступают христианские элементы, как, например, рассуждения о грехе (гл. VI), образы анахоретов (гл. IX и X), мораль прощения врагам (гл. XI) и т. д. Однако все это, несомненно, позднейшие наслоения, основа же сказания — древнеязыческая, как видно из встречающихся несколько раз образов блаженной страны или острова женщин (особенно в гл. VIII). Равным образом наслоениями являются черты, заимствованные из античности и своебразно преломившиеся в ирландской фантазии, как, например, Циклоп (гл. VII) или птица Феникс (гл. IX).
Но был еще один источник фантастики в этой саге. Ирландские отшельники VII–VIII веков в поисках необитаемых земель предпринимали в своих хрупких курахах далекие плавания по океану на запад, добираясь до берегов Америки, и впечатления от странных людей и необыкновенной фауны, встречаемых ими, могли отразиться в этих рассказах.
Автор этой осложненной версии, назвавший в конце свое имя Айд Светлый, мудрый поэт Ирландии, проявил здесь большую начитанность: он дважды цитирует Вергилия, заимствует кое-что из латинской легенды «Плавание Брендана» и т. п. Он сочинил (вернее, переработал) эту сагу в X веке. Но более простая и, без сомнения, менее христианизованная версия ее существовала, по некоторым данным, уже в VII веке, если не раньше. Композиция саги — весьма свободная: эпизоды, то контрастирующие, то дополняющие друг друга, изобилуют повторениями. Но в этой наивной бессвязности рассказа есть своя прелесть: она превосходно передает чувство беспомощности путников, носимых судьбою по волнам беспредельного и жуткого, полного диковин океана.
Преследование Диармайда и Грайне
Сага эта, принадлежащая к числу наиболее популярных в Ирландии, известна лишь в списках не старше XVII века, но содержит в себе гораздо более древние части, относящиеся еще к X веку. Она, однако, оказалась рано захваченной процессом разложения в богатырскую, а частично бытовую сказку, разрушившим как ее героический, так и возвышенно-сентиментальный элемент ради чистой авантюрности и игры причудливой фантазии.
Особый интерес саги определяется тем, что, по мнению многих исследователей, она является первоисточником знаменитого средневекового сказания о трагической любви Тристана и Изольды, с которым она действительно представляет много разительных аналогий.