Столкновение имело место 1 марта 1476 года: наша пара одержала победу над захватчиками, кровавую победу, при которой десять тысяч человек остались на поле боя. Альфонс V вернулся в Португалию со своей четырнадцатилетней женой; а архиепископ Каррилло бессовестно вновь переметнулся к победителям.
На этот раз Изабелла и Фердинанд окончательно и бесповоротно стали хозяевами Кастилии.
Эффективный политическо-супружеский союз
С этих пор королевская чета изъявила желание во всех государственных делах выступать как одна персона. Отсюда в народе появилась следующая присказка: «Изабелла и Фердинанд равноценны и равнозначны». Это изречение стало их символом, а еще больше подчеркивать мысль о единстве и неделимости должна была еще и гербовая символика: пучок стрел, цепь, ярмо и гордиев узел.
Невозможно разграничить их деяния <…> отыскать разногласия в совместных поступках четы, создавшей современную Испанию. Кажется, ни один министр, ни один советник не смог бы встать между супругами. Католические короли правили единовластно, и, будьте уверены, между ними царило полное взаимопонимание.
Этот политическо-супружеский союз был лишь усилен рождением в 1478 году второго ребенка, сына Хуана.
Короли раз и навсегда решили, что в делах государственного управления они будут действовать сообща, чтобы нести за них ответственность в равной мере.
Теперь супругам оставалось осуществить одно важное дело: сократить могущество грандов. Для этого Изабелла атаковала на нескольких фронтах, и начала она с военно-религиозных орденов, которые были настоящими маленькими государствами с сильными замками и своими органами правосудия. Внезапно, или поддержанная папой, она дошла до того, что назначила своего мужа начальником всех орденов, рассеянных по ее стране. Жадность Фердинанда, впрочем, нашла там добрую пищу, и эта операция обогатила королевскую казну.
Все современники поражались, насколько единодушно правят Изабелла и Фердинанд, но они не могли не знать, сколько интриг понадобилось сплести, сколько козней посеять, в скольких сражениях выстоять пришлось каждому из них, прежде чем удалось взойти на престол. Корону им не фея в колыбель положила.
Теперь надо было заняться дворянством, заговоры и аппетиты которого чинили препятствия инициативам коронованных супругов. Но вместо того, чтобы напрямую атаковать могущество этих грандов, Изабелла поручила управление королевством тем, кого называли «летрадос», то есть имевшим университетские дипломы. Чаще всего это были юристы, люди компетентные, ведущие жизнь без роскоши и преданные своей властительнице, которая давала им шанс для карьеры и успеха. Она также сделала обращение к «идальго», принадлежавшим к сельскому мелкопоместному дворянству и не имевшим больших состояний. Она отобрала у грандов королевства ряд несомненных привилегий: закрыла их монетные дворы, сократила пенсии и королевские дотации. Затем, чтобы совсем их нейтрализовать, она начала развивать жизнь блестящего двора, создавая почетные рабочие места, которые закабалили дворян и позволяли держать их под присмотром. (Такую политику применил Людовик XIV двумя веками позже.)
В то же время она реорганизовала учреждения страны, еще погруженные в феодальные привычки. Нужно было многое сделать: она созвала Кортесов в Толедо, чтобы пересмотреть все старые законы. Вначале было сделано необходимое преобразование финансовой системы: более пятидесяти различных валют циркулировало по королевству, что создавало препятствия торговле и экономическому росту. Такая же проблема была с мерами и весами. С новыми постановлениями все было упрощено и регламентировано. Реформа распространилась и на таможенные тарифы, и на налоги с продаж. Что касается учреждений, был осуществлен проект их очистки от старых винтиков, загрязненных рутиной и коррупцией.
Это наведение порядка позволило Изабелле и Фердинанду сохранить целостность страны под своим бдительным взглядом. Но все-таки они не воспользовались этим, чтобы расширить реформы в экономической области, даже напротив: вместо того, чтобы установить систему, благоприятствующую распределению сельскохозяйственных богатств, она усилила привилегии группировки крупных владельцев поголовья овец. Сделано это было за счет мелких крестьян, у которых поля были разорены переходами многочисленных животных. Но не заключалась ли их цель в том, чтобы укротить или примирить грандов без всякой мысли о бедных?