— Ты хочешь, чтобы я нашла убийцу?
— Мне бы не хотелось обременять тебя, я знаю, что у тебя и так много дел, но Виталька был моим лучшим другом. Мы дружили с детства. Я знаю всех его знакомых, у него не было врагов. Единственное, за что могли убить такого безобидного человека, — это если он оказался невольным свидетелем какого-нибудь преступления. Но, с другой стороны, у него в жизни только два маршрута: работа и дом. Он нигде не бывает, его клещами на улицу не вытянешь.
— Ты разговаривал с его близкими? Кстати, с кем он жил? У него есть семья?
— Последнее время он жил один. Его отец вторично женился и переехал к той женщине.
— Когда ты видел его последний раз?
— Вчера же и видел. Получается, что за несколько часов до смерти.
— Он говорил о том, что собирается в парк или еще куда?
— Нет. Он просто сказал, что скоро у него появятся деньги и он сможет купить себе компьютер.
— Тогда, может быть, его смерть как-то связана с этими деньгами? Возможно, он сделал какую-то работу, а ему не заплатили… — Я говорила все это в пространство, в воздух, просто бросала мысли, чтобы потом, путем поиска и анализа, выйти на основную причину убийства. Где он сейчас?
— В морге. Я-то, собственно, и хотел, чтобы ты поехала вместе со мной. Я не трус, но действительно боюсь.
— А как ты узнал о его смерти?
— Мне позвонил его отец, а ему позвонили из милиции.
— Тогда едем.
Как правило, в каждом городском морге у меня есть знакомые. Патологоанатомов и экспертов хлебом не корми, а дай выпить. Они же не просыхают. Поэтому, прежде чем поехать в Овчинников переулок, мы заскочили в магазин и купили коньяк и закуску.
— Я понимаю их, — сказал Сергей, зажимая нос — мы спускались в подвал, где находился морг. — Если не пить, то можно просто сойти с ума.
— Мы скажем, что ты — его брат, а я — сестра. Понял? Это просто на всякий случай, если там дежурит новенький. Он меня не знает.
Но новенький уже минут через пять стал «стареньким». Это произошло после того, как я достала коньяк и поставила бутылку на стол. Очевидно, я сделала это с таким знанием дела, что и он решил не усложнять обстановку и прямиком отправил нас в зал, где на столе, обитом цинковым железом, лежало тело, прикрытое рыжей клеенкой.
— Это он? — спросил Валентин, так звали патологоанатома.
Под клеенкой я увидела невысокого мужчину, обросшего густой темной шерстью. У него было необыкновенное лицо. Низкий, очень низкий лоб, большие глаза, сплюснутый нос с крупными побелевшими ноздрями и толстые, словно вывернутые губы. Тонкие руки с большими кистями (я заметила, что на мизинце правой руки у него очень длинный жесткий и желтый ноготь, такие ногти можно встретить у людей, которым часто приходится подкручивать им что-то вместо отвертки), кривые, непропорционально короткие ноги и очень большой половой орган.
— Да, это он, — сказал дрогнувшим голосом Сергей и отвернулся.
— Насколько я понимаю, его еще не вскрывали?
— Нет еще. Шеф запаздывает. Уже и бумага из прокуратуры пришла. Скоро явится, тогда и начнем.
— Валентин, я могу посмотреть пулевое отверстие?
— Для прекрасной дамы чего только не сделаешь, — вздохнул Валентин и, взяв тело под мышки, с легкостью перевернул его на живот. Я увидела то, что хотела. Судя по всему, стрелявший находился совсем рядом.
— Пулю еще не извлекали?
— Говорю же, шеф запаздывает.
— Валентин, возможно, нам с вами еще предстоит встретиться, и не раз, вы позволите мне позвонить вам или приехать, чтобы кое-что выяснить… — я, как могла, улыбнулась.
— Без проблем. Я уже понял, что вы никакая не сестра. Мне шеф о вас рассказывал. Ни одну нормальную женщину сюда не заманишь, во-первых, а во-вторых, вы привозите всегда один и тот же коньяк… Армянский, пять звездочек. И лимоны. Ведь вас зовут Таня?
— Эсмеральда, но это к делу не относится. Так мы договорились?
Мы вышли с Сергеем из этого мрачного заведения и жадно вдохнули свежий воздух. Как я и предполагала, пошел дождь. Вернее, на землю падали лишь первые капли. Я заметила на глазах Сергея слезы.
— Послушай, я понимаю, конечно, что все это прозвучит сейчас нелепо, и все-таки: у твоего Виталия были женщины?
— Были. Иногда. Ты же видела его. Какая женщина захочет спать с таким некрасивым мужчиной. Хотя была у него подруга, каких еще поискать… Он молчун, но я понял, что это была женщина высокого полета. Работала то ли в горисполкоме, то ли в обкоме, не могу сказать точно. Я видел ее один раз, когда она пришла к нему, а я там оказался случайно. Молодая, красивая. Она чуть с ума не сошла от страха, когда увидела меня. То ли муж у нее крупная фигура в городе, то ли еще что-то, но только Виталька просил меня забыть об этой встрече.
— А ты слышал о том, что некоторым женщинам нравятся такие мужчины?
— Какие?
— А вот такие, некрасивые. Это их возбуждает.
— Теперь будешь ждать результатов экспертизы?
— Нет. Я действую по своим методам. Картина в целом ясна. Скорее всего его и убили в парке. Сначала я думала, что его убили в другом месте, а в парк принесли или привезли, а когда увидела тело, то поняла, что его убили в парке. На нем ни одного следа, свидетельствующего о том, что тело передвигали, да и застывать тело начало в позе, которая характерна для человека, сидящего на скамейке. Судя по трупным пятнам и цвету кожи, смерть наступила вчера вечером. Точнее определить не могу.
— Ну ты и даешь! Скажи, ты поможешь мне найти убийцу?
— Помогу. Запиши на листочке все его данные… — Я автоматически продиктовала ему дежурный набор слов и поймала себя на мысли, что не удивлюсь, если сегодня вечером ко мне явится еще кто-нибудь с подобным делом. Что, если мне на время куда-нибудь спрятаться? Затаиться?
— Я позвоню тебе, — прервал ход моих мыслей Сергей. — У тебя странный вид, словно ты где-то далеко-далеко…
— Правильно, так оно и есть. Если ты не возражаешь, я высажу тебя вот здесь, у светофора, а сама поеду одна, хорошо?
— Конечно. — Сергей вышел из машины и, как-то рассеянно помахав мне на прощание рукой, медленно побрел вдоль дороги.
Я же свернула в узкий проулок и, проехав примерно сотню метров, выехала на Музейную площадь. На автобусной остановке толпились загорелые, а если точнее, то обгорелые дачники с воспаленной кожей лица и ведрами в руках. Дождь пригнал их в город. Хотя настоящего дождя пока еще не было. Так, смурь какая-то. Купола церкви, куда и лежал мой путь, потемнели от нависших над ними туч и стали темно-оранжевыми.
Возле входа в церковь стояли нищие, но это были не хрестоматийные нищие, а просто пьянь, готовая на что угодно, лишь бы раздобыть денег на выпивку. Одутловатые лица пожилых женщин, «косящих» под инвалидов и нищих, глядели на мир полубезумными глазами и ничего своим видом, кроме отвращения, не вызывали.
«Зачем я здесь?» — думала я, пробираясь между ними, входя в полутемное пространство церкви и ощущая всем своим существом какой-то тяжелый гнет безысходности, который я постоянно испытываю под этими мрачными сводами. И этот тошнотворный запах горячего воска, немытых тел и грязной засаленной одежды, в которую одеты околачивающиеся в церкви старухи… Я ждала какой-то подсказки. Ведь не случайно же кофе указало мне именно на эту церковь…
Я выбралась на свежий воздух и, отмахиваясь от назойливых пьянчужек, которые так и норовили схватить меня за руки, вернулась в машину.
Уже стемнело. Я завела мотор и покатила по оранжевым от уличных фонарей улицам в противоположную от церкви сторону. Я ужасно любила такие прогулки. Через каких-нибудь час-два город совсем опустеет, и тогда можно будет прибавить скорость… Но тут в меня чуть не врезалась милицейская машина. На огромной скорости (о которой я только что мечтала) она вылетела из проулка и помчалась в сторону набережной. Мне трудно объяснить, почему я поехала следом. Скорее всего в воздухе произошло какое-то движение, которому просто невозможно было не подчиниться. А еще я почувствовала запах крови. Пусть это была аллегория, но ведь она все равно была. Я ФИЗИЧЕСКИ ощутила страх смерти. Волосы на моей голове зашевелились, а кожа покрылась мурашками. Странное это было состояние. Да еще эти фиолетовые, какие-то воспаленные сумерки с накрапывающим тепленьким дождичком, словно это вовсе и не дождь, а капли яда… Фантазия моя разыгрывалась по мере того, как я приближалась к милицейской машине. Она и еще пять таких же слетелись желтыми пчелами к кинотеатру «Экран». Я тоже поставила свою машину неподалеку, вышла из нее и подошла к знакомому следователю прокуратуры, который курил в сторонке и чего-то ждал.