Что ею сильно был задет,
Когда под звуки кастаньет
Она плясала на гулянке.
Вконец разнежилась она
И рассказала без утайки
Все о себе и о хозяйке,
И все я выведал сполна.
Так вот, сеньор, какое дело:
Вдова богата и знатна,
Но жизнь затворницы она
Ведет с тех пор, как овдовела.
Ни шагу из дома и в дом
Весьма немногих допускает,
Одну заботу только знает —
О добром имени своем!
А с мужем-то, бедняжка, ровно
Два месяца жила всего!
Как говорят, сгубил его
Излишек пылкости любезной!
Граф. Хоть не завидна смерть ничуть,
Но нет завиднее причины
Для преждевременной кончины!
Дон Хуан. Глупец, пред ним был долгий путь —
Зачем же было торопиться?
Мартин. Кто молод, у кого в крови
Горит огонь – за день любви
Готов всей жизнью расплатиться.
Граф. [Но почему же у прелестной,
Скажи, так вдовий чепчик мал?
Дон Хуан. Конечно, чтобы не скрывал
Он красоты ее небесной.
Мартин. Большие носят лишь ханжи
Да престарелые дуэньи.
В столице есть и исключенья.
Граф. В каких же случаях, скажи?
Мартин. Раз у одной прекрасной дамы
Супруг изволил умереть.
Она ж его, как рыбу в сеть,
В холст завернула грубый самый
(Не очень ей был дорог он…),
Потом отправилась с супругом
Торжественно, в карете цугом,
Для совершенья похорон, —
Притом голландской тонкой тканью
Она окуталась сама.
Супруг разгневался весьма
И в ту же ночь предстал ей с бранью:
«Ах, ты, злодейка, негодяйка,
Ты в кисее, а мне дерюгу?
Жалеешь савана супругу?
Сюда вуаль мне подавай-ка».
Тут он сорвал с нее чепец, —
И вмиг его как не бывало, —
А из дерюги покрывало
Оставил вдовушке мертвец.
С тех пор все вдовушки в испуге
Чепцы поторопились снять,
Чтоб не явился муж опять
И не оставил им дерюги.
Граф. Да, но подобным снисхожденьем
Долг помогают забывать.
Мартин. Полезно морды закрывать
Одним лишь мулам… да дуэньям.
Граф. Таков обычай при дворе,
Благопристойный знак печали.
Мартин. Вдовица в траурной вуали
То, что епископ в стихаре.
Как будто строгость облаченья
Его святейшеству к лицу,
А глядь – духовному отцу
Нужны иные развлеченья!
Скучней всего для женщин милых
Всегда одной и той же быть!
Граф. Свою наружность изменить,
Однако, женщины не в силах?
Мартин. Наряд – меняет[5].
Дон Хуан. Прав Мартин:
И прелесть в женщине, конечно,
Быть новой и меняться вечно.
Мартин. Вот я и не люблю картин.
Или возьмите гобелены:
Герой на них занес кинжал
И хоть весь день им угрожал,
Так и стоит без перемены.
Иль обнаженная Сусанна —
Дрожит, застигнута врасплох.
Из старцев кто не будь бы плох…
Они ж ни с места, как ни странно.
И не дождаться тут никак
Ей ни насилья, ни спасенья.
Нет! В переменах, без сомненья,
Большая прелесть!
Граф. Вот чудак!]
Но как ты думаешь: возможно
Знакомство с вдовушкой свести?
Мартин. Да, если вам предлог найти
И подступиться осторожно.
Хотя и редко, для друзей
Бывают у нее приемы!
Граф. Хоть мы еще и не знакомы,
Найду предлог проникнуть к ней.
Дон Хуан. Как объяснишь ей свой визит?
Граф. Идея есть… иду я смело…
Дон Хуан. Смотри, не погуби все дело.
Граф. Ах! Я и так погиб!.. Убит…
В доме Доньи Анны
Сцена X
Граф, дон Хуан, Мартин, затем донья Анна вo вдовьей одежде, Леонор и Хуана.
Мартин. Вы, кажется, по вкусу ей,
Она принять вас пожелала!
Граф. Жасмины, розы, блеск кристалла
Сравнятся ль с вдовушкой моей?
Входят донья Анна, Леонор и Хуана
Донья Анна. Сеньор мой! Ваш визит, признаться,
Не удивить меня не мог.
Граф. Сеньора, я у ваших ног
И вас молю не удивляться:
Хочу служить вам чем могу,
И у меня иной нет цели,
Чтоб только видеть вы хотели
Во мне покорного слугу!
Донья Анна. Подвинь им кресла, Леонора.
Мартин (в сторону, дон Хуану). Ага, дела идут на лад:
Садиться просит. Очень рад!
Дон Хуан. Да, вдовушка мила, без спора:
Совсем бескрылый серафим
Из жемчугов и из коралла.
Мартин. А! За живое вас забрало?
Дон Хуан. Нет, граф влюблен: не спорю с ним!
Донья Анна (графу). Кто с вами?
Граф. Дон Хуан, сеньора,
Мой друг и близкая родня.
Донья Анна (дон Хуану). Прошу вас…
Дон Хуан. Не желал бы я
Мешать теченью разговора.
Донья Анна. Вы нам не можете мешать —
И никогда не опасайтесь
Нам помешать.
Дон Xуан. Не зарекайтесь.
Донья Анна. Я повторяю вам опять —
В беседе нашей нет секрета.
Дон Хуан. Но быть нескромным я боюсь.
Донья Анна. Настаивать я не берусь.
Дон Хуан. Находите вы глупым это?
Граф. Я выслушать меня прошу…
Донья Анна. Я слушаю.
Дон Хуан. Я удаляюсь…
Граф. Сеньора, высказать решаюсь
То, что в душе давно ношу,
Меня привел к вам случай странный.
С восторгом я глядел на вас,
Не зная, кто вы! Но сейчас
Искал я встречи с доньей Анной.
Я шел по делу к ней… и вдруг
Узнал, что это вы – нежданно!
Итак, позвольте, донья Анна,
Со мной был дружен ваш супруг,
И с ним не paз в игорном зале
Мы проводили вечера…
Раз шла азартная игра:
Мы напролет всю ночь играли.
Ему безумно не везло…
Тут подошел принять участье
В игре Хуан, кузен мой; счастье
Ему припало, как назло!
Ваш муж проигрывал, сердился,
Все деньги отдал… наконец
Снял пару дорогих колец…
И все еще не расплатился!
Донья Анна. Так вот куда он кольца дел!
За эту весть благодарю я.
А я подумала, ревнуя,
Что выпал им иной удел,
И огорчалась, полагая,
Что носит их теперь другая!
Дон Хуан (в сторону, Мартину). Однако сочиняет гладко
И не запнется, молодец!
Мартин. Но как же он насчет колец
Мог угадать? Ей-ей, загадка!
Дон Хуан. Бывает, что везет лгунам.
Мартин. А вот со мной совсем иначе:
Чуть я совру – мне нет удачи
И только попадаюсь сам.
Граф. Он был игрой разгорячен
Безумно, не боялся риска…
И вот… есть у меня записка:
Шесть тысяч задолжал мне он.
Донья Анна. Оставил больше мне забот
Мой муж, чем прожил дней со мною.
Но я поражена, не скрою:
Шесть тысяч?..
Граф. Это верный счет.
Коль мало слова моего —
То вот со мной два очевидца.
Мартин. Я был при том, хоть побожиться.
Дон Хуан (в сторону). Ты не боишься ничего!
И как ты можешь лгать так чисто?
Мартин. Уж лгать так лгать, ведь для лгуна
И дерзость жулика нужна,
И вдохновенье романиста!
Донья Анна. Но я надеюсь, вы, сеньор,
Окажете мне снисхожденье?
Граф. О! В этом все мое стремленье:
Я буду мягкий кредитор.
Пусть вас записка не тревожит,
Уплатой – право я сочту
Смотреть на вашу красоту,—
Ничто дороже быть не может!
Мартин (в сторону, дон Хуану). Себе уплату получить
Желает костью он слоновой?
Дон Хуан. Обычай далеко не новый —
Любовь обманам не учить.
Мартин. Итак, обман – любви основа?
Дон Хуан. Да, миру был он раньше дан!
Идут рассказы про обман
С тех пор, как существует слово.
Граф. Склоняюсь перед красотой!
Когда бы ставил я задачей
Взыскать с вас этот долг пустой,
Я б, верно, вел себя иначе.
Принять вас я пришел просить
Все, что я есть, все, чем владею:
Вы дивной красотой своею
Свой долг успели погасить.
Вы – свет небес, вы – радость взора.
И я у вас теперь в долгу
За то, что видеть вас могу.
У ваших ног молю, сеньора:
Позвольте мне прийти к вам вновь.
Иной не требую я платы —
Нужны мне вовсе не дукаты
И не богатство, а любовь!
Донья Анна. Великодушны вы, бесспорно,
Как кредитор и как должник:
Теперь мой долг вдвойне велик.
Граф. Целую руки вам покорно.
Донья Анна. Храни вас неба благодать!
Граф. Так мне дарована награда
Бывать здесь?
Донья Анна. Я вас видеть рада!
Граф уходит.
5
Вдовий наряд состоял в то время из широкого и длинного платья темного цвета (наподобие монашеского) и широкой вуали белого цвета, завязывавшейся на лбу.