— Да, пароль мне известен.
— Тогда начинайте.
Конни, не спеша, начала ритуал, которому обучил ее Крааль, произнося тайные слова Братства. Ее сердце отчаянно билось в груди. Первые офицеры недоверчиво глядели на нее.
Хэппи усмехнулся.
— Пусть будет так… Каковы будут ваши указания?
Констанция кивнула.
— Спасибо, инженер… Сначала нам нужно узнать время… «Боаз», который сейчас час в доме моего отца на Звездном Отдыхе?
— Двадцать два часа семнадцать минут, Спикер, — ответил «Боаз» резким голосом.
— Слушайте! — Арт выпрямился. — Он не должен разговаривать с людьми без… — Но он осекся и виновато посмотрел на Конни. — Я еще не привык к этому, извините меня.
— Я также подчиняюсь приказам Верховного Правителя Галактики, старший офицер, — сказал «Боаз».
Констанция посмотрела на корабельный хронометр и сравнила разницу во времени.
— Ровно в шестнадцать часов сорок три минуты по корабельному времени мы должны улететь отсюда. Согласно сообщению капитана Мейсона, командующего флотом Звездного Отдыха, Селлерс рыскает по всей планете. Вскоре они поймут, что им необходимо осмотреть луны. И тогда они обнаружат этот туннель… — Она посмотрела на Фуджики. — Вы закрыли входы?
— Да, Спикер. Сабот сканирует поверхность планеты. Вскоре он начнет исследовать и луны. Ему не составит труда обнаружить нас здесь. — Фуджики пожал плечами, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Конни кивнула.
— Вот поэтому-то нам и нужно поскорей убраться отсюда… Ровно в шестнадцать сорок три мы должны покинуть туннель, леди и джентльмены. Если произойдут какие-то неполадки, то нам придется ждать еще двенадцать часов. В таком случае мы можем погибнуть, а артефакт достанется арпеджианцам. Миша, я надеюсь, что ты сумеешь забрать артефакт. Это не простая задача. Если что, используй лебедку… Не теряй ни секунды! Ты увидишь маленькую черную точку возле дальней луны… Селлерс может обнаружить наше местонахождение… «Боаз»…
— Да, Спикер.
— Я не знакома с системой камуфляжа. Сработает ли она на поверхности планеты? — Конни уперлась подбородком в колено, стараясь обдумать все возможные варианты.
— Ответ утвердительный.
— Тогда примени камуфляж, когда мы будем там. — Она подняла взгляд. — Мы будем действовать по обстановке. Кэл, стрелки должны быть наготове на случай, если мы встретимся с кораблями Селлерса. Есть вопросы?
Брайна кивнула.
— Что нам делать, когда артефакт окажется на борту корабля?
Конни сухо усмехнулась.
— Поскорее улетать в сторону Фронтира. Скорость корабля должна быть максимальной. Я не имею никакого представления о том, что может произойти после этого. Решение будет зависеть от политиков и представителей власти. Тогда я смогу сложить с себя всю ответственность, а вы получите назад свой корабль.
— Вы слышали указания этой дамы? Что ж, за работу, ребята, — проговорил Хэппи.
Конни одна прошла в медпункт. В этом, уже знакомом ей, помещении она уселась в свободное кресло.
— Как его состояние, «Боаз»?
— Я занимаюсь его позвоночником. Это очень сложная задача, так как нужно реконструировать тончайшие нервные окончания. Нам удалось вырастить у него во рту новые зубы, при помощи имплантации корней. Клеточная ткань восстанавливается. Кости срастаются. Мозг вновь функционирует нормально.
— Значит, необратимых повреждений нет?
— Нет, Спикер.
Конни сказала:
— Ты просто чудо «Боаз»! Можно задать тебе вопрос?
— Конечно, Спикер. Я отвечу на него, если смогу. Должен сказать вам, у меня есть обязательство хранить некоторые вещи в тайне.
— Я заметила, что старший офицер Брайна держится, скажем так, несколько сдержанно. Для этого есть какие-то причины? — Конни сложила руки на груди, глядя на лицо Карраско, видневшееся из медустановки. Ей очень хотелось погладить его, но слишком много быстрых зондов сновали по нему туда и сюда.
— Старший офицер Брайна в данный момент увлечена капитаном, — с видимой неохотой отвечал «Боаз».
— Понятно… Как ты считаешь, это не помешает нашей совместной работе? А если помешает, то что же мне делать?
Ответ потряс Конни.
— Я предложил бы вам обращаться с ней так, как я обращаюсь с вами. Уважать ее чувства к человеку, которого вы любите… и исполнять свои обязанности.
— Но, — женщина подыскивала слова, — ты же… корабль!
— Соломон Карраско любил до меня три корабля. Люди могут любить свои корабли, это общеизвестно. Почему бы и кораблям не любить людей? — голос «Боаза» звучал невыразительно, но она все поняла и криво улыбнулась в ответ на слова корабельного компьютера.