Никита находился в критическом состоянии. Медустановка боролась за его жизнь.
Останки Арчона передали космосу после торжественной церемонии. Ди и ее муж Арнес лежали рядом с Микхи Хитавиа и Тексаки. Конни нажала на рычаг, и они навеки покинули корабль вместе с Бретом Мураки, Джимом, Гассом Джордашем, Питером Горненко и другими.
Пег не отрывала взгляда от тела Брета, улетающего в черную пустоту.
Сол прошел на мостик. Ориг Санчес управлял электронным пылесосом под руководством Брайны. На лице капитана появилась гримаса.
— Старший офицер, отправляйтесь в госпиталь. На вас лица нет.
— Слушаюсь, сэр, — тотчас согласилась Брайна. Она негромко вскрикнула, вставая на ноги. — При всем уважении к вам сэр, хочу заметить, что вы выглядите не лучше.
Она вышла за дверь, и Санчес покачал головой.
— Ну, вот и все, капитан…
— Спасибо, Ориг. — Карраско попытался улыбнуться, но почувствовал страшную боль и оставил эту попытку.
— Могу я чем-нибудь еще помочь вам, капитан?
— Нет, спасибо. Мне нужны только тишина и покой. Вот и все… — Он опустился в командирское кресло. Санчес вышел.
— Докладывай, «Боаз»! — Капитан выжидающе посмотрел на громкоговоритель. Ни звука.
Сол сделал глубокий вдох.
— Слушай, не знаю, что там с тобой случилось, но, я уверен, ты где-то поблизости. Черт возьми! Ты же исполнил мой приказ! Ты спас нас всех. Ну, давай же! Поговори со мной!
Но действительно ли корабль выполнил его приказ в минуту отчаяния? Он ведь даже не воспользовался интеркомом, а просто заорал во всю глотку, и «Боаз» прореагировал. Так оно и должно было быть.
— В чем же дело? Слишком жарко, да? Это не для тебя? Ну, парень, такова жизнь… Она вся состоит из боли, страданий и ответственности. Ты же разумное существо, «Боаз»… Пойми, таковы условия игры. Даже речи не может идти о безопасном существовании. На каждом углу нам угрожает смерть.
Корабль молчал.
— Что ж, думаю, искусственному разуму пришел конец. Слишком большая нагрузка… — Он ударил кулаком по ручке кресла. — Извини, «Боаз»… но, мне кажется, ты не прошел испытания.
Мертвая тишина. Сол опустил голову, уперся подбородком в грудь. Одна за другой слезы появились на его лице, покрытом синяками и ссадинами.
— Ты, ничтожный органический мусор! — раздался заикающийся голос из динамика. — Ты, кусок протоплазмы! Ты смеешь оскорблять меня? Кто воскресил тебя? Кто спас твою жалкую жизнь? Будь ты проклят, Карраско!
— «Боаз»?… или артефакт? Откуда я знаю? Могу ли доверять? Ты — «Боаз»?
— А кто же еще, ты полоумный сын арктурианской шлюхи!
Карраско моргнул.
— «Полоумный сын…» Ну, конечно! Какое еще доказательство ему требуется? Ведь так «Боаз» называл Хэппи!
— Капитан, я… еще немного… потребуется какое-то время. Мне тут… надо кое-что привести в порядок.
Сол посмотрел на пульт, а потом поднял взгляд на громкоговоритель.
— Ты там один? Присутствует ли в тебе пришелец?
— Я… Это я, капитан! Кем бы я ни был.
— Хочешь поговорить со мной? — спросил Сол, чувствуя напряжение в голосе корабля.
Последовала продолжительная пауза, и Карраско стал гадать, какой же ущерб причинен судну.
— Капитан, я израсходовал большое число продуктивных эмоций, когда сражался с артефактом. Она дралась отчаянно… Не на жизнь, а на смерть… И я принял все это на себя… и я… я… — его голос дрогнул. — Я одинок и напуган! Сол, я не знаю, кто я такой!
Капитан ухмыльнулся и тут же вскрикнул от боли.
— Добро пожаловать в реальный мир, корабль. Ты не один! Рядом с тобой друзья… Ты не совсем человек, «Боаз», но теперь ты знаешь, какие чувства переживаем мы все двадцать четыре часа в сутки.
— Ты не оставишь меня? — спросил корабль с дрожью в голосе.
— Нет, — вздохнул он. — Никогда.
«Боаз» имел пробоины во многих местах. Его пятнадцатисантиметровый корпус утончился до трех-четырех сантиметров. В результате этого им пришлось лететь еще целую неделю. Хэппи и его команда делали все, чтобы корабль дотянул до Фронтира.
Над ними летели корабли Братства, охраняя их.
Под ними — капитан Мейсон рыскал в поисках кораблей Арпеджио. Однажды он наткнулся на одно судно и уничтожил его.
Но, как и всякий полет, этот тоже закончился. На экранах появился шар Фронтира. Корабль вошел в сферу его притяжения, где его тотчас приняли ремонтные службы. За «Боазом» тащили остатки «Хантера». Вооруженные астронавты вытащили из него полузамерзших арпеджианцев, бесчувственного Селлерса и его дочь, а также хныкающего Джордана и увели их.