К Даше и Наору тут же подбежали с носилками, безошибочно определив пострадавших. Пока Наора укладывали на носилки, строгий пожилой врач что-то спросил у Даши, но та лишь беспомощно развела руками. Чужую речь она не понимала, да и сказать ничего не могла.
— Он хочет знать, что здесь произошло. Он собирается вызвать полицию, — подоспел на помощь Дан.
Даша взмахнула рукой, изображая блокнот и ручку, и ей тут же дали принадлежности для письма.
«Не надо вызывать полицию. Это был несчастный случай. Мы сидели вдвоем за столом под стеклянным куполом. Рама была очень старая и подломилась. На нас рухнул сверху стеклянный купол. Мне попало по лицу арматурой, а Наор оказался под градом осколков, его ранило, и он потерял много крови» — на лету сочинила Даша убедительную легенду.
— Вы родственники? — перевел Дан вопрос врача, а затем обернулся и крикнул Яне:
— Неси ваши с Дашей документы.
Яна в сопровождении Тана побежала в восточное крыло за документами.
В окружении неравнодушных людей ужас прошедшей ночи отступал, и боль от потери джинна затаилась в дальнем уголке сердца.
«Моя дочь и Наор дальние родственники. Наор приходится троюродным братом отцу моей дочери. Он изъявил желание позаботиться о племяннице и пригласил нас к себе, оформил над Яной опеку до совершеннолетия» — описала Даша тонкости «семейных» отношений с Наором.
— Вот документы мистера Бруно, расширенная страховка и документы об опеке, подтверждающие их родство, — подоспел на помощь Дан.
— Вам придется нанять сиделку, — перевел для Даши Дан слова врача. — Мистер Бруно будет нуждаться в постороннем уходе минимум месяц.
Даша отрицательно замахала руками, а потом, спохватившись, написала в блокноте:
«Я сама буду ухаживать за ним. Никого не надо посторонних».
Дан вопросительно посмотрел на нее, удивленно приподняв бровь. Но Даша грозно сдвинула брови, сообщая ему, что это не его дело. На что Дан пожал плечами.
В блокноте Даша написала для Дана:
«Позаботьтесь об Яне, пока мы с Наором будем в больнице».
— Конечно позаботимся, не переживай, — ответил он. В ситуации, когда Даша вынуждена была молчать, он стал более разговорчивым и теперь говорил за двоих.
Тут вернулись санитары с носилками и стали делать знаки, чтобы Даша улеглась. Это было ужасно неудобно. Ну что она, сама что ли не дойдет? Но сделав два шага, она почувствовала, что голова кружится, а ноги подгибаются. С помощью Дана и санитаров Даше все-таки пришлось улечься на носилки.
— Мама, мамочка, что теперь будет? — в холле первого этажа их догнала Яна и, увидев Дашу лежащей на носилках, еще больше испугалась.
«Поживешь пока здесь. Тан и Дан позаботятся о тебе. А я вернусь, как только это будет возможно. Не плачь» — написала Даша и протянула блокнот Яне. А сама со слезами на глазах смотрела на расстроенное лицо дочери. С тех пор, как Яна родилась, они не расставались надолго. Самое большое было расставание во время последней экскурсии, когда Яна уезжала в Москву, а Даша осталась дома с Иббрисом… Воспоминание резануло лезвием, и против воли по щекам заструились слезы.
— Не плачьте, — Тан встал рядом с Яной и уверенным отеческим жестом обнял ее за плечи. — Мы будем навещать тебя и Наора в больнице. Поправляйтесь скорее.
Яна с плачем уткнулась ему в грудь, и Тан обнял ее, поглаживая по спине, а сам передал Даше ее сотовый телефон, который они с Яной принесли вместе с документами. Затем санитары с носилками двинулись дальше, и Даша устало откинулась на жесткий валик, заменяющий на носилках подушку. Это был очень длинный день.
В больнице по просьбе Даши их с Наором разместили в одной vip-палате, в которую втащили вторую двуспальную кровать и поставили через небольшой проход от уже стоявшей там кровати. Помимо кроватей тут был личный санузел с туалетом и душевой кабиной, небольшая гостиная зона с диваном и телевизором, и зона столовой с круглым столиком и двумя стульями.
Даше сделали компьютерную томографию. Выяснили, что перелом нижней челюсти без смещения и операция, к счастью, не потребуется, обезболили лицо и шею и подвязали нижнюю челюсть бинтом, после чего она почувствовала себя значительно лучше.
Наора помыли, забинтовали всего, как мумию, и уложили под капельницу, которую он тут же со злостью выдернул из своей руки.
«Поставьте мистеру Бруно успокоительное, пожалуйста!» — написала Даша в телефонном переводчике для удивленных медсестер, прибежавших на ее вызов через тревожную кнопку. С одной стороны это было удобно — Наор не знал, о чем она попросила медперсонал.