В палатку вернулся Омар с перекинутым через плечо полотенцем.
— Эндрю, там вода в душе ещё тёплая осталась,сходишь помыться?—Андрей кивнул в ответ и рассеянно схватив своё полотенце вышел из палатки наружу.
Лагерь археологов освещался по периметру электрическими лампочками от дизель генератора и горящими кострами на которых готовился ужин. После раскопок все собирались вокруг в одном месте, ужинали и делились впечатлениями о находках.
Сегодняшний вечер не стал исключением. Собравшиеся громко обсуждали сегодняшний день и гадали, что могут скрывать письмена на каменной табличке? Кроме того было не мало творческих споров про принадлежность различных найденных ими предметов при раскопках. Андрей обычно всегда принимавший самое активное участие в этих разговорах этот раз всецело был поглощён своими мыслями о найденном им предмете.
Не дожидаясь конца творческих дискуссий ушёл спать пораньше сославшись на усталость.
Ночью ему приснился странный сон: будто стоит он на краю пропасти, внизу неё он не видит дна из-за красного дыма клубящегося там, а прямо перед ним нагромождения фигур и зданий в каком-то сюрреалистическом виде под весёлую заводную мелодию и огромной вывеской с надписью:
“Удовольствия и желания”. И вся эта масса начинает двигаться на него грозя столкнуть с края пропасти. — Он проснулся в холодном поту среди ночи размышляя к чему такой сон мог приснится?
Последняя неделя раскопок принесла немало открытий и находок. Были найдены захоронения каких-то вельмож со скелетами которых рядом лежали золотые украшения, посуда и предметы быта— всё с чем по видимому провожали их в последний путь считая, что в загробном мире они должны будут им пригодиться.
Кроме этого было обнаружено много всякого холодного оружия и скелеты лошадей лежащих рядом со своими бывшими хозяевами.
Раскопки подходили к концу, интересного уже ничего больше не попадалось поэтому было принято решение свернуть поиски. В последний день по устоявшейся традиции все участники раскопок громко и весело отмечали их окончание. Спиртное, заказанная еда из местных ресторанов и танцевальная музыка— стали приятным бонусом к завершению трудоёмкой работы.
На следующий день тепло попрощавшись со всеми Андрей поехал в аэропорт.
При прохождении таможенного досмотра внутри его рюкзака таможенник на экране своего монитора обнаружил подозрительный предмет и попросил Андрея достать его.
Тот похолодел внутри. Если узнают, что он своровал редкий исторический артефакт ему несдобровать. И как он мог забыть за него?
Таможенник араб примерно сорока лет с крючковатым носом одутловатым лицом в форменной рубашке пропитавшейся потом тем временем крутил в руках непонятную штуку какую извлекли из рюкзака Андрея и оценивал его по своей шкале безопасности и ценности.
— Что это?— Спросил он.
— Это…это…купил в одном магазине…сувенир.— Андрей вымученно придумал ответ на ходу понимая, что купленный сувенир не может выглядеть так словно его недавно выкопали из земли.
Таможенник было открыл рот, чтобы возразить, но внезапно его суровое лицо расплылось в улыбке словно подтаявший сыр на солнце не глядя закинув предмет обратно к Андрею в рюкзак, вернул ему документы и радостно улыбаясь словно идиот произнёс:
— Всё в порядке! Счастливого пути!
Андрей недоверчиво взял свой рюкзак из его рук, спрятал документы во внутренний карман ожидая какого-то подвоха медленно пошёл в зал ожидания вылета.
До самой посадки в самолёт он был в напряжении ожидая, что его попросят задержаться и тогда не миновать проблем. Он уже хотел выбросить где-нибудь тот предмет в урну, чтобы избавиться от него и потенциальных проблем, но так и не решился это сделать несмотря на огромный риск.
Расслабился он только пройдя таможню по приезду в свою страну и приехав к себе на квартиру. Напряжение чуть спало и он чтобы окончательно унять дрожь в руках налил себе полстакана завалявшейся в холодильнике початой бутылки коньяка, упав в кресло прикрыл глаза. “Слава богу он дома!” Чёрт, угораздило же его взять эту хрень о предназначение которой он даже не имеет понятия. Вытащив из рюкзака найденный при раскопках предмет ещё раз внимательно его изучил на свету. Он был весь испачкан засохшей глиной. Взяв тряпку и смочив её в воде он бережно начал протирать все его грани. На одной стороне было, что-то вроде вдавленной печати на которой была выгравирована надпись на арабском языке. Сразу он не приметил её в первый раз, потому что в этом месте глина спрессовалась окрасившись в точно такой зеленоватый цвет.