Запах напомнил мне о детстве, так пахнет застарелый пот и кожа. Меня накрыла волна сожаления, я зажмурилась, борьба с тоской оказалась такой напряженной, что на мгновение мне показалось, будто колени вот-вот подогнуться.
Я перевела дыхание, заставляя себя сконцентрироваться. Моей прежней жизни больше нет. И, если я хочу сохранить то немногое, что имею теперь, требуется как следует сосредоточиться, необходимо бороться — и с собой, и с демонами, превратившими землю в сущий ад.
— Нет отдыха для уставших, да? – спросила я Кларенса, кивая на тренажеры.
Он наблюдал за мной, его лицо было непроницаемо, и я подумала, что, возможно, он видит мои воспоминания, чувствует мои потери. Я не стала спрашивать, и спустя мгновение он сощурил глаза:
— Ты устала?
Я обдумала его вопрос и поняла, что нет, совсем не устала.
— Я так не думаю, — сказал он, — Возможно, ты хочешь вздремнуть, хоть в этом и нет никакой необходимости. Больше нет. В том случае, если ты и, правда, не чувствуешь себя плохо.
Мои брови удивленно поползли вверх.
— Правда?
— Сон — это комфорт, роскошь. То, в чем твое тело нуждается, и то, чего оно хочет, далеко не одно и то же, — сказал Кларенс, — Не правда ли, Зейн?
Я вздрогнула и обернулась, из темноты к нам навстречу шел мужчина. Я не заметила его раньше и предположила, что он вошел через боковую дверь. Потому что он не был похож на человека, чье появление я смогла бы пропустить. Никогда в жизни.
Его грудь привлекла меня в первую очередь. Обнаженная, с редкими волосами, кожа цвета кофе с молоком блестела в слабом освещении. Его совершенная грудь сужалась, приближаясь к серым шерстяным спортивным штанам. Они держались на бедрах, и я не могла не заметить тонкую линию волос внизу, похожую на стрелу, скрывающую что-то еще ниже.
Я сглотнула, когда он двинулся на меня, мои глаза обратились к выступу на вершине его бедер. Я с трудом отвела взгляд, чтобы продолжить дальнейший осмотр, пока на бедре одной из стройных ног не обнаружила кожаные ножны и вложенный в них нож, способный убить слона.
Я судорожно вздохнула, вспомнив, почему я здесь, затем мысленно дала задний ход, переключаясь с его тела на его лицо и направленные на меня глаза. Сильный, с волевым подбородком и проницательными зелеными глазами. Его голова была чисто выбрита, и, когда он тихо переставлял босые ноги, в его левом ухе блестела бриллиантовая сережка.
«Кот» — подумала я, но сразу поправилась: кошки подразумевают женственность, а в этом мужчине не было ничего женского. Я практически чувствовала запах тестостерона, и женщина во мне реагировала соответственно.
Он держался, как солдат, его мышцы выглядели такими крепкими, что я бы не удивилась, будь он способен швырнуть пикап.
Мужчина снова замер прямо передо мной, глаза скользнули вниз – от головы к ногам, а затем обратно с таким выражение, что я невольно возбудилась. Сказать, что мне понравилось это ощущение, всё равно, что ничего не сказать. Но где-то из глубины чувственной дымки возник легкий проблеск здравого смысла. Это не я. Я не клеилась к каждому привлекательному мужчине, которого встречала. Была ли это Алиса? Или дело в нем? Или новые обстоятельства жизни привели меня к неожиданным наслаждениям и нежелательной опасности?
— Разве это не правильно? – спросил мужчина по имени Зейн, его слова были адресованы Кларенсу.
Я нехотя подавила собственную похоть, понимая, что купаюсь в своих чувствах к этому мужчине, в осознании существования вечности, которое он подарил мне, когда пересек комнату за считанные секунды. Теперь, конечно, он ждал ответа от Кларенса – на вопрос, о котором я успела забыть.
— Наша Лили, — любезно подсказал Кларенс, — Я объяснял, что есть вещи, желанные ей, но лишь некоторые из них действительно необходимы.
Мужчина шагнул в мою сторону, его кошачьи глаза исследовали каждый дюйм моего тела.
Тяга. О-о, да. Теперь я знаю о тяге всё.
Я напряглась, стараясь не прятать глаза и контролировать свое дыхание, хотя моя кровь буквально закипала под его взглядом, как если бы мужчина протянул руку и погладил меня, а кончики его пальцев пускали мне под кожу электрический ток.
— Oui, ma chйrie[4], — сказал он на безупречном французском, — Но не обращай слишком много внимания на этого старого дурака, — он наклонился вперед, так, что его лицо оказалось прямо рядом с моим, я почувствовала его дыхание у своего уха, и прошептал, — Ты жива, ведь так? Иногда жизнь это больше, чем желания или необходимость.
Я сглотнула, пытаясь взять себя в руки.
Зейн перехватил взгляд Кларенса.
— Она особенная во многих отношениях. Ты уверен, что она одна из них?