Высокие деревья шевелились от ночного бриза, и я приостановился, глубоко вдыхая воздух.
Какая нота витала сегодня в воздухе?
Чистая, мать ее, справедливость.
ГЛАВА 1
Дьявольская удача
ДАРЛА
Когда–то я услышала, что фортуна благосклонна к смелым.
Она предпочитала таких людей, которые не боялись урвать себе больший кусок пирога и самое удобное место за столом. Таких, которые не стесняются высказывать свое мнение — независимо от того, насколько оно изменчиво и непоколебимо — и открывают все двери возможностей ради амбиций и стремления.
Я не чувствовала себя смелой уже много лет.
Не с тех пор, как моя мать ясно дала понять, что моя жизнь была тщательно спланирована до мельчайших деталей. Не с тех пор, как в детстве надо мной издевались за то, что я выражала себя через свой яркий выбор одежды. И не с тех пор, как я окончила среднюю школу и поменяла помпоны на скромные платья, красные туфли на каблуках, степень бакалавра в области образования и самый уважаемый титул, который может иметь женщина в Саут–Сайде, Монтардор, в двадцать семь лет.
Директор Хилл средней школы Святой Виктории.
Святая Виктория располагалась на травянистом холме в расщелине между жилыми домами Саут–Сайда и его самым престижным закрытым поселком. Более ста лет назад женский монастырь превратился в среднюю школу, и ее руководящий пост всегда занимали женщины Хилл. Моя прапрабабушка была первым директором Хилл, а теперь я стала последней представительницей этого рода после того, как моя мать передала мне этот факел.
Оглядываясь назад, можно сказать, что я происходила из сильной линии властных, имеющих свое мнение женщин. И в большинстве случаев я гордилась этим, но иногда... иногда я была измотана постоянным ношением фамилии Хилл.
На дочь мэра Монтардора возлагались определенные надежды, и они заключались в том, чтобы не опускать руки перед лицом трудностей и не участвовать в легкомысленных мероприятиях, которые могли бы запятнать имидж моей матери.
Но сегодня вечером, когда я переступила порог арки, ведущей на предстоящее празднование Дьявольского праздника, даже я не могла отрицать, что в воздухе витало что–то дерзкое, что–то манящее.
От этого ощущения по коже моих рук побежали мурашки.
Я поплотнее закуталась в свою меховую накидку, шагая рядом со своей лучшей подругой Эллой Ксименой Кордовой и ее женихом Кейдом Киллианом Ремингтоном по переполненному людьми карнавалу, где было полно манежей, игр и прилавков.
Мы пропустили благотворительный вечер — после крупных пожертвований и слишком большого количества бокалов шампанского, чтобы прийти сюда. Саут–Сайд славился своими празднованиями Хэллоуина, и это была единственная ночь в году, которая заставляла меня ностальгировать, как никогда. С этой ночью не могло сравниться даже празднование Рождества.
Пока мы пробирались сквозь группы родителей, подростков и детей, меня мучили воспоминания. Мы с Эллой, в возрасте шести лет, впервые попробовали сахарную вату.
Элла и я, в двенадцать лет, на нашей первой в жизни поездке на американских горках, которая закончилась тем, что у меня начались месячные.
Нам с Эллой было по пятнадцать лет, мы играли в молотобоец, чтобы узнать, у кого больше сил, я проиграла ей, но Элла все равно отдала мне мягкую игрушку, потому что я влюбилась в голубоглазого серого слона.
Моя лучшая подруга тоже шла по дорожке воспоминаний. Она оглянулась через плечо и сентиментально улыбнулась мне, ее черные волосы развевались на ветру.
— Ты все еще со мной, дорогая?
— Всегда.
Она протянула руку, и я схватилась за ее дрожащие пальцы. Кейд взял ее за другую руку и провел нас через толпу людей, чтобы мы могли направиться к стойке для игры, ударь–крота.
Мы с Эллой стали лучшими подругами, когда нам было три года, а с Кейдом я познакомилась в шестнадцать лет, чуть ранее, чем они с Эллой начали официально встречаться. Этот зажигательный дуэт стал моим любимым в выпускном классе средней школы Святой Виктории.
Они были немного сумасшедшими, немного дикими, но я их просто обожала.
Хотя иногда в их присутствии я чувствовала себя третьей лишней.
Как сегодня.
Будущий муж Эллы бросил на нее испепеляющий взгляд. Он наклонился, чтобы прошептать, как красиво она выглядит, и она впилась в его рот поцелуем.
Я отвернулась, давая им возможность побыть наедине, прежде чем прохрипеть.
— Снимите комнату.
Они захихикали.
Кейд дружески подмигнул мне. Я в шутку закатила глаза. Несмотря на наши шутки, он действительно был для меня братом, которого у меня никогда не было.
Мы ускорили шаг, и я чуть не споткнулась о свое платье — темно–синий фасон с высоким воротником и небольшим разрезом. Элла ничуть не вспотела, так как вышагивала на шестидюймовых шпильках и в черном платье с блестками, которое показывало больше кожи, чем ткани. Кейд, однако, отказался от галстука в машине, но все равно надел черный костюм, чтобы соответствовать своей принцессе.
На улице сгущались сумерки. Мерцающие сказочные огни колыхались над нашими головами. Дорожки были усеяны разрезанными тыквами, а многочисленные персонажи, одетые в костюмы клоунов и монстров, надували воздушных животных для детей.
Эта ночь была наполнена предвкушением, сладким и соленым запахом конфет и хвороста и бурным смехом всего мира, в котором царил этот идеальный момент.
Мой взгляд упал на красную палатку, примостившуюся в углу участка. За все годы нашего посещения я никогда не видела его. Возможно, это был новый шатер. Замедлив шаг, я остановилась, читая картонную табличку у входа.
ОТКРОЙТЕ ДЛЯ СЕБЯ СВОЮ СУДЬБУ, ЕСЛИ ОСМЕЛИТЕСЬ...
Элла что–то пробормотала себе под нос, когда я отпустила ее руку.
— Что случилось, Дар?
— Вы, ребята, идите вперед. Я хочу посмотреть на эту гадалку.
И чтобы вы оба уединились, и я перестала быть третьей лишней.
Они обменялись взглядами, и Кейд спросил.
— Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой?
— Нет, очередь в «ударь-крота», наверное, длинная. — Я махнула им рукой. — Я постараюсь присоединиться к вам, ребята, когда вы будете есть яблоки в карамели. Если не получится, давайте встретимся на фейерверке?
— Хорошо. — Согласилась Элла. Она очень опекала меня, Кейда тоже, правда, и относится ко мне скорее как к младшей сестре, чем как к лучшей подруге того же возраста. — Но позвони мне, когда закончишь, и оставайся на линии, пока не найдешь нас.
— Хорошо.
Элла послала мне воздушный поцелуй, и я сделала вид, что поймала его, прежде чем направиться к внешне тихому шатру. Там не было очереди, и она казалась немного потрепанной, но мое любопытство разгорелось.
Я вошла через ряд занавесок из бисера и остановилась в центре палатки, услышав низкую ритмичную музыку, которая звучала как звон колокольчиков и плеск волн. Невысокая женщина, натиравшая запястья душистым маслом, остановилась, заметив меня.
— А, добро пожаловать, друг мой. — Она улыбнулась почти лукаво. — Пожалуйста, присаживайтесь и присоединяйтесь ко мне.
Опустившись на свободный стул за ее столом, я вежливо улыбнулась ей, что, вероятно, выглядело запугано, и обхватила себя поплотнее, защищаясь.
Присмотревшись, я заметила, что внутри шатра было мало предметов, но женщина передо мной не была такой. Ее руки были унизаны браслетами из розового кварца и аметиста, а на костяшках пальцев красовались кольца разных размеров и элементов. Ожерелья на ее шее были яркими, но в остальном она была одета во все черное, а ее русые волосы были распущены. Очки в толстой оправе, сидящие на ее носу, придавали ей вид молодого профессора Трелони из Гарри Поттера.