Боже, неужели всё-таки мужской туалет? Собираюсь открыть рот и сказать, что вероятно, ошиблась, нo ничего не успеваю сделать или понять. Резким движением парень дёргает край своей рубашки, от неё отлетают все пуговицы обнажая загорелое тело. В два шага Рoй оказывается рядом, выдирает платье из моих рук, откидывает в сторону. Как завороженная, смотрю за его полётом, даже не пытаясь прикрыться.
– Какого хр… – пытаюсь сказать я.
Дверь молниеносно распахивается, и влетает взволнованная Глория, замирает, как только делает первый шаг в помещение.
– Что это значит? - ледяным тоном говорит девушка, смотря при этом только на Роя.
– Детка, я не знаю, что на неё нашло, - быстро тараторит парень, подступая к своей девушке поближе, доверительно протягивает руки. - Она позвала меня, просила помочь и вдруг начала раздеваться, мечет взгляд на одиноко валяющееся платье, – и пуговицы вон все отодрала. – Демонстрирует рубашку. Глория переводит свой взгляд на меня, взгляд, в котором ничего нельзя прочесть. Выхожу из ступора, поднимаю платье, облачаюсь в мокрую ткань, стараюсь не морщиться от неприятных ощущений.
– Глор! Он…
– Ты что? Собираешься с ней разговаривать?! – Рой переходит на повышенные тона, - она какая-то ненормальная, набросилась на меня, а ты будешь её слушать, - парень пыхтит, мечет взгляды в мою сторону. Хочу начать говорить, но он снова меня перебивает, – шлюха и есть шлюха.
Отшатываюсь как от пощечины. Но он же знает правду. Знает, что меня пытались изнасиловать. Смотрю на Глорию, она полна сомнений. Наконец читаю её эмоции. Неверие и одновременно вера своему парню. Ну конечно, как иначе. Οна хочет меня выслушать, я это вижу, а я уже не знаю, что ей сказать. Правду? Что её парень по какой-то причине слетел с катушек и пришёл… Непонятно, зачем он пришёл. И что ей даст эта правда? Она либо поверит мне и потеряет Роя, либо воспримет мои объяснения, как жалкие попытки оправдаться. Принимаю самое важное решение в своей жизни. Не хочу быть причиной чей-то боли. Опускаю голову вниз, тем самым признавая своё поражение. Иду к двери и незамедлительно покидаю помещение, а через минуту и сам клуб. А что я еще могла сделать? От собственного бессилия хочется выть. Хочется вернуться обратно, орать в голос, что я не виновата и что всё это какое-то глупое недоразумение. Но я не делаю этого. Бреду по улице, слёзы застилают глаза, и перед ними всё плывёт.
За что? Один и тот же вопрос преследует меня всю жизнь. За что?
Плачу в голос, не обращая внимания на проплывающие мимо машины. Некоторые из них притормаживают, из приоткрытых окон слышу обрывки фраз от незнакомых людей. Ни на что не обращаю внимания, снимаю свои туфли, потому что нет сил держать осанку и идти на каблуках.
– ЗА ЧТО? – кричу во весь голос, зашвыривая туфли куда-то в сторону. Они тут же пропадают из моего зрения, скрываясь в темноте пустынных проулков. Плевать. На всё плевать. Хочется орать, до хрипоты, нет, до онемения. Α потом упасть и больше не подниматься.
Я всё-таки её потеряла!
Глава 11.
Из неотправленных писем:
"Как ты малышка Брайт? Всё ли у тебя хорошо?
Вспоминаешь ли меня? Не один мой день не проходит без воспоминаний о тебе…"
Рейс номер двести восемь отправляется через пять минут
Наконец появилась долгожданная информация на табло. Я взяла свою небольшую дорожную сумку и вышла из здания автостанции на парковку рейсовых автобусов. Тот, на который купила билет, стоял с настежь раскрытыми дверями, а пассажиры уже вовсю занимали свои места. Я тоже поспешила туда, вошла в автобус, занимая место сразу за водителем и пристраивая сумку под ноги. Посадка продолжалась еще минут пять, а потом двери захлопнулись, и автобус медленно тронулся с места. Впервые в своей жизни я покидала Палм-Бей и испытывала легкую дрожь от неизвестности, что ждала меня в конце поездки.
Время пути до Джексонвиля почти три часа, и после бессонной ночи с наслаждением закрыла глаза, облокачиваясь лбом о прохладное стекло. Мысли словно водоворот закручиваются в моей голове, не давая расслабиться и уснуть. Зачем Рой так поступил? Что это? Ревность? Мы слишком сильно сблизились с Глорией, и ему это не понравилось? Но почему? Почему, почему, почему…
Ночью я, слава богу, без происшествий добралась домой и до рассвета рыдала на пороге, привалившись спиной к входной двери. Я жалела о том, что не сказала подруге правду. Пусть она знает, что человек, с которым она так долго вместе, может быть таким подлым. И я не жалела, что не сказала, не моими руками должна быть разрушена их связь.