Рука Джейса стиснула мое плечо.
– Нет, мужик. Это очень плохая идея. Ты помолвлен, и Делла работает на тебя. Проведи линию и оставайся за ней.
– Я уже прочертил проклятую линию, когда надел кольцо на палец Анджелины. Я только хочу объяснить ей все. Она ничего не поняла.
Я трахнул ее, а потом сказал ей, что собираюсь обручиться, и она убежала. Я не мог продолжать представлять себе этот взгляд на ее лице. Это убивало меня.
– Ты думаешь, что это принесет какую-нибудь пользу? Что это даст? Оставь девушку в покое.
Он не понимал. Я покачал головой и пошел на кухню.
– Я думаю, что Триппу нравится Делла. Я думаю, что она будет причиной, из-за которой он вернется домой. Возможно, он не думал об этом, когда посылал её сюда, но у него были другие мотивы. Он никогда никому не позволял жить в его квартире прежде. Она другая.
Я остановился. Моя грудь болела, и в моем животе все сжалось.
Трипп был влюблен в Деллу? Он был свободен, чтобы путешествовать по миру с ней. У него не было обязанностей или цели в жизни. Он просто хотел жить. Точно так же как и Делла.
Я прислонился к стене и уставился на двери кухни.
Какой толк объяснять эту фигню?
Никакого. Все останется на своих местах. Я не тот человек, которого она искала. Мы хотели получить от жизни разные вещи, а удивительный секс с ней не продлится вечно.
Дверь на кухню распахнулась, и мой организатор мероприятий, Мейси Кемп, вышла в коридор и направилась ко мне, её рука крепко сжимала запястье Деллы, которую она тащила за собой.
Я открыл свой рот, чтобы сказать ей отпустить Деллу, но Мейси заговорила раньше.
– У вокалиста аллергия на морепродукты. Никто не сказал мне это, Вудс. Никто. Я предупредила бы его по поводу соусов и салатов, если бы только знала.
Она покачала головой и выругалась.
– Его только что увезла скорая, но с этим идиотом все будет в порядке. Я исправила это, так что должно быть все хорошо.
Она пошла дальше и потянула за собой Деллу.
Испуганный взгляд на лице Деллы вывел меня из моего полупьяного состояния.
– Что ты делаешь с Деллой? – потребовал я.
Мне не нравилось видеть Деллу огорченной, и почему, черт возьми, Мейси тащила её подобным образом?
Mейси посмотрела на Деллу, а потом улыбнулась мне.
– Нам нужен был новый вокалист. Группа не может играть без солиста. Я была в полном отчаянии, когда застала её, поющей в ванной, пока она мыла руки. Она просто бомба.
Это был не очень хороший выбор слов.
Мои слаксы вдруг стали узкими, а лицо Деллы вспыхнуло. Я не мог оторвать от нее взгляд.
– Ты поешь? – спросил я.
Она пожала плечами.
– Да, она поет. Хорошо, что я услышала, как она поет. Мне нужен солист, разве ты не понимаешь? Сначала, я должна переодеть ее во что-то более подходящее. Нет времени. Пусть твой отец знает, группа начнет через десять минут.
Мейси продолжила свой путь, и Делла быстро последовала за ней.
– Она будет петь там, что, по сути, является вечеринкой в честь твоей помолвки, – сказал Джейс позади меня.
Я совсем забыл, что он стоял там.
– Это не моя вечеринка в честь помолвки, – проворчал я.
– Ты только что обручился, и весь зал говорит о вашей предстоящей свадьбе. Таким образом, это в значительной степени похоже на вечеринку в честь помолвки.
– Заткнись Джейс.
Глава 12. Делла
Если бы был хоть один способ убраться отсюда, я бы сделала это.
Все свою жизнь я пела в своем доме. Для того чтобы защитить себя от моей мамы и от реальности. Но не перед людьми.
Мне нравилось петь, а зеркало и расческа были моими спутниками, всю свою жизнь я пела перед воображаемыми зрителями. Это была фантазия.
Я не была уверена, что мое пение было приличным. Моей маме нравилось, как я пою, но она никогда не была хорошим ценителем чего-либо.
Я открыла рот, чтобы объяснить это леди, которая представилась как «Мейси Кемп, организатор мероприятий в Kerrington Club», но она не дала мне и слова сказать. Вместо этого, она объявила на кухне, что я буду занята в другом месте, и потащила меня за собой.
Я думала, что Вудс остановит это безумство, когда он увидел нас, но он не сделал этого.
Он казался так же сбитым с толку как и я, но он не остановил это.
Я посмотрела на короткое, обтягивающее серебристое платье, в которое я сейчас была одета. Спина была открыта, а декольте было очень глубоким. Я чувствовала себя в большей степени обнаженной, чем одетой.
– Они не будут на тебя смотреть. Они слишком заняты в своем маленьком элитном стаде. Ты просто пой, чтобы у них было музыкальное сопровождение, и они могли потанцевать, если захотят, – проинформировала меня Мейси, пока проталкивала меня вверх по лестнице к скептически настроенным членам группы.
Я не могла сказать, что винила их.
– Ты наша замена? – спросил один с раздражением в голосе.
– В конце концов, все будут смотреть на ее тело, и не будут слушать, как плохо мы звучим, – проворчал второй, протаскивая через свою голову ремень от гитары.
– Что ты можешь спеть, сладкая? – спросил немолодой человек с лысеющей головой.
Я не хотела быть здесь. Я не просила этого.
Я встретилась своим взглядом со злыми и раздраженными взглядами участников группы. Я слышала их раньше. Они не были особо хороши. Почему они думали, что могли измываться надо мной, как будто моей главной целью являлось то, чтобы испортить им жизнь? Если бы их солист уделял больше внимания своей аллергии, такого бы не случилось.
Я прошла мимо каждого из них и повернулась к тому, кто снисходительно спросил, что я могу спеть.
– Я спою все, что вы мне наиграете, – ответила я, выходя на сцену, как дива, которой я не была.
Начала играть знакомая мелодия песни Адель «Someone like you», и я испытала облегчение, так как знала слова песни, но меня затошнило, потому что популярность песни привлекла внимание гостей.
Я надеялась, что на меня не обратят внимание. Я начала петь меланхоличные слова песни под звуки фортепиано.
Вместо того чтобы смотреть в зал, я уставилась на участника группы, который играл на фортепиано.
Промелькнувшее в его глазах одобрение принесло мне облегчение, когда я пела следующую строчку.
Как и в моей комнате, где я росла, так и сейчас я отгородилась от всего вокруг и погрузилась в слова песни и мелодию. Это был мой способ справиться с безумием моей жизни. И я использовала его сейчас в моей настоящей жизни.
Мы перешли к песне «Ain’t No Other Man», ковер-версию которой исполняла Кристина Агилера. Веселая мелодия заставила гостей в зале проснуться.
Долгое время мне удавалось не входить в контакт с взглядом Вудса, хотя я точно знала, где он стоял. Я чувствовала его глаза на себе.
– Согласуешь следующую песню? – спросил меня ведущий гитарист.
Я кивнула, и он взглянул назад на других членов группы и кивнул им.
Заиграла песня «Just A Kiss» исполнительницы Lady Antebellum. Мы благополучно исполнили песню до перехода (прим. bridge (переход) – неповторяемая часть песни, ведущая к ее кульминации), когда я посмотрела в зал и увидела Вудса, танцующего с высокой элегантной блондинкой.
Я знала, что должна была отвернуться. Видеть его и представлять его с ней, могло свести меня с ума. Но я держалась.
Она улыбалась ему, а он смотрела поверх ее плеча в никуда.
Он выглядел холодным, непохожим на парня, с которым я была.
Должно быть, он почувствовал мой взгляд на себе на этот раз, так как он обернулся, и наши взгляды встретились.
Каждое слово песни звучало так, как будто я пела для него. Не то, чтобы я этого не делала. Но я чувствовала себя именно так.
Как только песня закончилась, я оторвала свои глаза от его и поклялась себе больше не смотреть в его сторону.
Час спустя, я одолела каждую песню, которую они мне наигрывали. Даже песни Бруно Марса.
Пианист похлопал меня по спине и улыбнулся благожелательной улыбкой, когда я спускалась со сцены.