Но она безмятежно спала, как будто ничего не произошло, её грудь плавно поднималась и опускалась в такт дыханию. И это только подтверждало мои догадки насчёт её лунатизма. Должно быть, она совершенно не отдавала себе отчёта в своих действиях, когда пыталась меня зарезать. Это немного успокаивало, но не избавляло от напряжённости, сковывавшей моё тело. Я не мог позволить себе расслабиться ни на секунду.
Я вглядывался в её бледное, но невероятно красивое лицо, пытаясь понять, что творится в её сознании. Неужели она действительно хотела меня убить? Или это был всего лишь несчастный случай, вызванный её странным расстройством? Я не знал, что и думать. Её мягкие черты и спокойное выражение совсем не вязались с тем, что произошло. Мне просто необходимо было разобраться в этом, пока не стало слишком поздно.
В конце концов, усталость и напряжение последних часов взяли своё, и я совсем не заметил, как провалился в тревожный сон, полный кошмарных видений. Образы безжалостного убийства, крови и предательства не давали мне покоя даже во сне. Но на этот раз на месте жертвы была Настя – её прекрасное, искажённое ужасом лицо и умоляющий взгляд преследовали меня, не давая ни секунды передышки. Я метался по бескрайним лабиринтам своего сознания, пытаясь найти выход из этой липкой паутины ужаса, но его не было. Кругом лишь смерть и отчаяние.
На следующее утро я медленно открыл глаза, чувствуя, как что-то упирается в мой каменный, напряжённый член, а моя рука лежит на чём-то мягком и сжимает его. Я осторожно приподнялся на локте и огляделся. Настя лежала спиной ко мне, а её упругая, соблазнительная попка тёрлась прямо об мой утренний стояк. Мы лежали в позе ложечек, и что самое удивительное – я обнимал её и держал за грудь, как будто она была моей любовницей и для нас это было так естественно.
Сердце бешено забилось в груди от этого неожиданного, но до боли желанного контакта. Я так давно не был так близок с женщиной, не чувствовал её тепло и мягкость – её сладкий, томный аромат дурманил чувства, а нежная кожа под моими пальцами будила во мне первобытные инстинкты. Моя рука сама по себе сжала её упругую плоть, и я не смог сдержать тихого стона, сорвавшегося с губ. О Иисусе, что со мной, блядь, происходит?! Почему она вызывает у меня такие эмоции? Тело предавало меня, отзываясь на её близость, но разум кричал, что это безумие.
Я аккуратно убрал руку и попытался отстраниться, но Настя издала тихий протестующий звук и прижалась ко мне ещё теснее. Её упругая попка ритмично двигалась, посылая волны возбуждения по моему телу. Чёрт возьми, как же сложно мне сейчас было сохранять самообладание. Её близость затуманивала мой рассудок, заставляя забыть обо всём на свете, кроме её восхитительного тела. Но я не могу поддаться. Не сейчас, когда она так уязвима и ранена. Не тогда, когда она всё ещё может попытаться меня убить. Я должен держать себя в руках, быть хладнокровным и расчётливым, как всегда.
Сделав глубокий вдох, я аккуратно высвободился из её объятий, стараясь не потревожить хрупкий сон Насти, и встал с кровати. Мой взгляд упал на её лежащую фигуру – её бледное, умиротворённое лицо казалось таким беззащитным в мягком свете утра, что мне безумно хотелось снова прижать её к себе, почувствовать её тепло и мягкость.
Но я не могу. Это слишком опасно. Я должен оставаться холодным и бескомпромиссным, как и подобает главе могущественной мафиозной семьи Коза Ностра.
Схватив штаны из своего комода, я ещё раз оглянулся на Настю, чувствуя, как в груди разрастается пустота. Словно из меня вынули часть души, оставив лишь черствую оболочку. Отвернувшись, я на негнущихся ногах направился в ванную, чтобы принять ледяной душ. Мне нужно было любыми средствами сбросить это наваждение, очистить сознание от терзающих меня желаний.
Встав под ледяные струи, я зажмурил глаза, позволяя воде смывать остатки сна и слабости. Мышцы сводило от холода, но я не обращал на это внимания, сосредоточившись на том, чтобы выбросить из головы образ Насти и вернуть себе контроль над собственными эмоциями. Но у меня снова ничего не получалось, и мне пришлось во второй раз за сутки дрочить, представляя её обнажённое, изящное тело, потому что любые другие мысли не приносили никакого удовлетворения.
Вскоре после этого я вышел из ванной, полностью одетый и собранный, словно ничего не произошло. Лишь сжатые до боли кулаки выдавали моё внутреннее напряжение. Бросив ещё один быстрый взгляд на спящую Настю, я развернулся и направился к двери, готовый отправиться в свой уединённый спортзал, чтобы выплеснуть накопившуюся энергию на боксёрской груше. Удары, тяжёлое дыхание, хруст костяшек – я надеялся, что это поможет мне сейчас очистить свой разум и подготовиться к новому дню.