В спортзале я отдался жестокой тренировке, пытаясь вытеснить мучительные мысли. Звук ударов кулаков о боксёрскую грушу и тяжёлое дыхание стали моими спутниками в этой борьбе. Каждое движение, каждый удар были пропитаны яростью и отчаянием, пытаясь заглушить внутреннюю боль. Пот градом стекал по моему лицу, мышцы горели от напряжения, но это ощущение было такое живое и контрастировало с кошмарами, преследовавшими меня ночью.
Спустя несколько часов изнурительной тренировки мой телефон зазвонил. Взглянув на экран, я увидел номер брата, который сейчас возглавлял наши дела в Италии. Предчувствуя неприятные новости, я поспешно ответил.
– Проблемы? – спросил я, едва сдерживая нарастающее беспокойство.
– И тебе доброе утро, старший брат. – рассмеялся Алессио, его голос сочился ехидством. – Нет, в твоём королевстве всё спокойно. Твои люди исправно выполняют приказы и приносят тебе прибыль.
– Остряк. – фыркнул я, раздражённый его насмешливым тоном.
С тех пор как он нашёл свою «бабочку», Алессио был слишком счастливым ублюдком, что меня откровенно бесило. Где же был мой холодный, бессердечный брат, который не знал других эмоций, кроме злости и ненависти? Хотя, если быть честным, я был рад за него – он заслужил немного счастья после всего, через что его заставил пройти отец.
– Что звонишь тогда? – спросил я, пытаясь скрыть нетерпение.
В трубке повисла тишина, и я почувствовал, как ледяная волна проходит по моему телу, оставляя за собой ощущение нарастающего беспокойства.
– Марселе позвонила невестка. – наконец произнёс брат. – Она рассказала, что Микеле ведёт переговоры с русскими.
– Cazzo! – выругался я, резко останавливая беговую дорожку.
Я начал мерить шагами просторный тренажёрный зал, чувствуя, как адреналин пульсирует в моих венах. Нужно было немедленно разобраться с этой ситуацией, пока она не вышла из-под контроля. Микеле всегда был слишком амбициозным и нетерпеливым, а если он решил связаться с русскими, последствия могли быть катастрофическими. Но я не понимал, зачем ему это, когда мы можем объединить наши силы? Тем более, когда это было логичнее всего, учитывая, что мы теперь породнились из-за брака между его сестрой и моим братом.
– Я позвоню ему сегодня и назначу встречу. – ответил я, стараясь сдержать нарастающую ярость. – Если он выберет их, ни о каком перемирии не может быть и речи. Я буду защищать то, что принадлежит мне, и устрою грёбаную войну, если он перейдёт мне дорогу, даже несмотря на то, что Микеле – член твоей семьи.
– Знаю, и я на твоей стороне, брат. – ответил Алессио.
– Ага, как же. – фыркнул я. – Не уверен, что ты будешь говорить также, если я убью близнеца твоей жены.
– Ты сомневаешься в моей верности тебе и Семье? – спросил он, его голос звучал напряжённо.
Я прикрыл глаза, пытаясь успокоить бушующие внутри чувства. Алессио – мой брат, моя кровь, моя семья. Но Марсела… она его слабость. А Де Лука – единственный родной человек его жены, после того, как их грёбаный отец назвал её предательницей, и Микеле убил его.
– Нет. – ответил я, наконец. – Я знаю, что ты всегда будешь верен Семье и нашему делу. Но я должен буду действовать, даже если это причинит боль твоей жене.
В трубке повисла гнетущая тишина, и я мог представить, как Алессио стискивает зубы, пытаясь сдержать собственные эмоции. Его лицо наверняка исказилось болезненной гримасой, а на лбу выступили капли пота – он всегда так реагировал, когда ему приходилось делать тяжёлый выбор.
Но, прежде чем Алессио успел что-либо ответить, раздался другой голос – мягкий, но полный решимости.
– Извиняюсь за вмешательство, но я всё понимаю, Доменико. – произнесла Марсела. – И пусть ты мне ещё не веришь, но я не встану между тобой и твоим братом, ради моего собственного. Я больше всех хочу, чтобы вы с Микеле заключили перемирие. И к чёрту этих русских! От них только проблемы.
Я расхохотался, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает меня.
– Я полностью с тобой согласен насчёт этих ублюдков. – ответил я, ощущая, как уголки моих губ приподнимаются в лёгкой усмешке. – И хорошо, я тебя услышал. Надеюсь, твой брат такой же благоразумный.
– Я не совсем уверена в этом. – тихо произнесла Марсела, и я уловил в её голосе нотки беспокойства. – Серафина говорит, что он как будто не в себе последние дни. Но я верю, что вы сможете всё уладить.