Ирина несколько секунд думает.
Пуговица потихоньку жмется к моему плечу.
— А ведь это отличная идея, — с широкой улыбкой выдает Ирина. — Их здоровьем занимаются врачи, но детям катастрофически не хватает простых радостей. Уроки рисования — это замечательно. Уверена, маленькие пациенты будут счастливы и хоть ненадолго отвлекутся от капельниц.
Мы оба ждем реакцию девчонки, но она только жадно глотает шампанское. Сразу до дна.
Кто-то будет навеселе?
— Ви? — напоминаю о своем существовании. — Все хорошо? Ты же хотела помочь.
— Да… — неуверенно говорит она. И уже смелее, с внезапно вспыхнувшими глазами. — Конечно, да! Я буду очень рада! Я очень постараюсь!
— Ну и отлично. Олег оставит вам мой телефон. Позвоните, как только решите начать. Я все устрою. А пока прошу прощения, но мне придется украсть вашего кавалера. — И нарочно берет меня под руку, не дожидаясь даже формального ответа. — Буквально на пять минут. Верну его даже лучше, чем был.
— Конечно-конечно, — кивает Ви.
— Обязательно попробуй те тарталетки с лимонным кремом, — говорю, делая шаг за Ириной. — Я быстро. Ничего не бойся.
— Все хорошо, я справлюсь, — кивает Пуговица.
Ирина ведет меня в ту часть зала, где почти нет людей.
Тут нам никто не помешает, если разговаривать в пол голоса.
— Южина? Ви? — Ирина говорит немного с надрывом, как будто я успел очень сильно ее обидеть, хоть у меня ноль мыслей, чем именно. — Эвелина Южина? Я ничего не путаю? Это тот самый Южин?
— Пашина дочь, — чтобы не развивать догадки, сразу говорю я.
Ирина кое-что знает.
Как и все, кто был рядом в то время.
— Ты… — Ирина делает глоток, находит взглядом Ви, которая, как маленький настороженный зверек, снова идет вдоль стены с детскими картинами. — У тебя к ней какой-то интерес? Она младше… насколько?
— Девятнадцать лет, — озвучиваю царапающего меня самого цифру. — И это совсем не то, что ты думаешь.
— Ой ли?
— Это просто в память о друге.
Ирина секунду смотрит куда-то мне в плечо и задумчиво, не обращаясь ни к кому конкретно, говорит:
— Я знаю пару романов, которые начались так же.
Глава четырнадцатая: Эвелина
— Пуговица, что с тобой? Ты как в рот воды набрала. Если это из-за улиток, то я правда пошутил! Клянусь! — На лице Олега неподдельное раскаяние. — Честное рыцарское!
А я даже не знаю, что ему сказать, потому что у моего расстройства целая куча причин, и ни на одну из них я не имею ни морального, ни любого другого права.
Потому что раньше Ирина была просто его спутницей. Я видела их на фото, видела по телевизору, видела, как давали интервью какому-то новостному каналу. И, хоть их связь была очевидна, все это выглядело скорее как крепкие деловые отношения, построенные на фундаменте давней дружбе. Крымова была сестрой его жены — она этого и не скрывала, хоть носила фамилию мужа.
То, что я увидела сегодня, было настолько очевидно, что даже такой неумехе как я, все стало ясно.
Ирина ревновала.
Не с истериками и криками, как это показывают в дешевых сериалах, но с достоинством: оценивая меня, прикидывая, препарируя словно тушку на разделочной доске — по косточкам, по сухожилиям. И пока я мямлила, словно последняя дурочка, она держала королевский вид.
И даже бросила подачку в виде разрешения прийти к детям в больницу, хоть из нас троих только Олег не понял, что будь ее воля — на меня бы повесили запрет приближаться к медицинскому центру минимум на сто метров.
Ну а вторая причина…
Крымова словно создана для такого мужчины, как Олег: подходит ему и возрастом, и ростом, и наверняка во всех других аспектах, которые дополняют их отношения. Это было настолько явно, что, не сомневаюсь, так же сделано Ириной намеренно.
Хорошо, что Олег сам предложил уйти, как только закончился положенный «час вежливости».
Но очень-очень плохо, что я так старалась запить оскомину досады, что очень сильно перебрала. И когда автомобиль Олега притормаживает около подъезда, я с трудом выхожу из салона.
Шатаюсь на каблуках.
Голова кружится.
Настроение полностью на нуле.
Нет, гораздо ниже нуля.
— Пуговица, — Олег придерживает меня под локоть. — Ты первая женщина на моей памяти, которая умудрилась напиться двумя бокалами шампанского.
Женщина… Ну хоть не ребенок.
Не хочу быть для него ребенком.
Я пытаюсь сделать шаг, но ногу уводит куда-то в сторону и последнее, что я чувствую, прежде чем земля уходит из-под ног — Олег подхватывает меня легко, словно бумажную фигурку.