Всю последнюю зиму в жизни сына я с трудом дописывал ранее начатую книгу, а он неустанно работал над диссертацией, которой посвящал всё своё время, свободное от основной работы, и не находил его для отдыха. Единственной отрадой для него и меня была наша баня, которую я неизменно готовил каждую субботу или в другой день, как заранее с ним договоримся. И тут он не считался ни с какой занятостью, поскольку банную усладу любил до самозабвения и получал там полноценный отдых, ни с чем не сравнимый. Для меня эти дни были и остались в памяти как праздник, как самые светлые мгновения в моей старческой жизни. За восемнадцать лет проживания в Тюмени эти банные дни так прочно вошли в нашу жизнь, что без сына баня для меня не была баней. Я не выносил банного одиночества и всегда с нетерпением ждал, когда же мой сынок выберет свободные полдня, чтобы навестить нас с матерью, принести в дом своим появлением семейный праздник, да и банькой вволю насладиться. А после пили чай за семейным столом, вели наши задушевные разговоры о его и наших делах и обо всём, что нас интересовало.
С ним было всегда интересно разговаривать на любые темы. Он был очень интересным человеком, разносторонне развитым, образованным и культурным, а главное
– беззаветно любил своих родителей и делал всё возможное, чтобы их не огорчать ни при каких обстоятельствах. Это его, вне всякого сомнения, положительное качество впоследствии сыграло с ним злую и роковую роль в его безвременной гибели. Но обо всём по порядку.
Ограда в моём частном доме, по моим тогдашним меркам, была большая, в ту зиму снега подваливало изрядно, и я почти через день изо всех сил орудовал большой лопатой, выбрасывая его за ограду. Моих сил на эту дьявольски тяжёлую и надоедливую работу уходило много, но и несомненная польза была. Укреплялись мышцы, и весь организм благодатным кислородом насыщался, и моё самочувствие заметно улучшалось.
Наконец, пришла и долгожданная весна 2007 года, а обычной радости мне, к моему великому огорчению, не принесла. Такого со мной ещё никогда в жизни не случалось, учитывая, что я был заядлым рыбаком и охотником, и наступавшая весна всегда была самым светлым праздником в ожидании рыбацкой удачи и привольного отдыха на природе, ни с чем не сравнимым. Я в ту весну был необычно мрачен и морально чем-то надломлен, но причину этого сам не мог понять. Совершенно был лишён рыбацкой одержимости, ни разу на рыбалку не съездил и даже не помышлял о ней. Она умерла во мне ещё прошлой осенью. Свою машину, почти новый Уазик «Хантер», я подарил сыну, рыбацкие снасти обещал передать, как только поедем на первую рыбалку, и там научу его непростому обращению с сетями. Но ничему этому не суждено было сбыться. После гибели сына я эту машину продал. А на вырученные деньги издал свою первую книгу, в которой есть несколько страниц, о безвременной и трагической гибели сына, наспех написанных. Книги я раздал как подаяние своим родственникам, знакомым и незнакомым людям. Кроме того, несколько экземпляров книг отдал в различные библиотеки в некоторых городах и в родную школу, где я когда-то учился. Это в Макушинском районе, станция Коновалово Курганской области. Сейчас без машины, и отсутствие этой привычной обузы очень огорчает. Ведь я 30 лет имел свой автомобиль, и сейчас без него как без рук, да так теперь и доживу остаток лет, отпущенных судьбой.