– Ты как всегда, все усложняешь… – выдохнул Влад разочарованно.
– Я знаю, ты не понимаешь…пока. Но потом ты все осознаешь! – сказала я. – Я не могу делить тебя с твоими целями, твоими амбициями и твоими многочисленными женщинами. Я не такая, и никогда такой не стану. Я искренне желаю тебе счастья в том понимании, в котором ты его ищешь, но я не могу участвовать в этом! Мне нужно другое счастье, пусть и не с тобой…
Влад помолчал немного, не глядя на меня, его взор был обращен куда-то вдаль, а, быть может, наоборот, вглубь себя. Затем он кивнул.
– Как пожелаешь, – ответил он мне глухим голосом. Я заметила, что вторая его рука была сжата в кулак. Он взял мою ладонь, развернул к себе и положил свой кулак поверх ее, а затем разжал его. Что-то маленькое упало мне в руку, и он зажал это что-то в моей ладони с каким-то остервенением. Мне показалось, в его глазах мелькнуло разочарование.
– Давно уже хотел вернуть тебе! – сказал он, встал и удалился из комнаты. Я разжала ладонь – на ней синим цветом сверкал синий камень в золотом обрамление – мое колечко. Я заплакала. Я никогда не смогу отпустить его из сердца, но в жизни просто обязана отпустить.
Собравшись с силами, я встала и покинула его пурпурную спальню.
Глава 36
«Хоть мы грустим и радуемся розно,
твое лицо средь всех прекрасных лиц
могу узнать по этой пыли звездной,
оставшейся на кончиках ресниц»
В. Набоков
Дни шли, а о Чернокнижнике так и не было вестей. Меня бесило то, что Влад вообще и не пытался его найти, а в этот день вообще уехал и не сказал никому и ничего. Когда я спросила Марго о том, где ее брат, она лишь пожала плечами, сказав, что в последнее время он очень вспыльчив, и никто не посмел спросить его, куда он направляется. Она, конечно же, преувеличивала. Вождь не мог уехать из племени, не сказав, куда едет, хотя бы жрецу. Я вспомнила о Фреде Гантере и решилась задать болезненный вопрос.
– Рита, а где Фред?
Моя сестра сразу же изменилась в лице, а на глаза ее навернулись слезы.
– Что случилось? – спросила я, усаживаясь на диван в гостиной и увлекая ее за собой.
– Он… он бросил меня, – всхлипывала моя сестренка. – Сказал, что наши отношения изжили себя, и ему нужна свобода, что ему не дышится со мной… Понимаешь, Полинка, ему не дышится рядом со мной!
Тут она уже рыдала вовсю.
– О, моя маленькая сестренка, мне так жаль… Фред еще пожалеет, что так с тобой поступил. Ну, где он еще найдет девушку, которая так его полюбит?
– Дело даже не в этом… Я позволила ему, позволила подойти так близко, залезть ко мне в сердце… Я поверила ему, а потом… Это так больно. Мне так больно, Поля! – она говорила громко и с надрывом, и я внимала каждому ее слову, потому что каждое из них отражалось в моем сердце. Я понимала все, о чем она говорит. Возможно, именно поэтому я нашла слова, чтобы хоть как-то ее утешить.
– Что я без него? Именно об этом ты спрашиваешь себя, не так ли? Но это он должен спрашивать себя об этом, не ты! Ты отдала ему все, что у тебя было, ты отдала ему свое сердце, свою любовь! Ты готова была пойти на край света вслед за ним! И тогда, когда ему представилась возможность стать вождем, ты поддержала его! Ты знала, я не в восторге от этого, никто, в сущности, не был в восторге, но ты… – Рита смотрела на меня широко распахнутыми глазами, но я уже не могла остановиться. – Ты говоришь себе, что все это ради любви, все эти жертвы… Но разве любовь должна требовать жертв от тебя? Разве любовь не должна просто дарить тебе радость от пребывания вместе? Я знаю, чего она точно не должна делать: толкать нас на то, что противоречит всему нашему существу!
– Полина, я не знала… Это все так страшно! Я никогда и не думала об этом с этой точки зрения! Влад, он делал это, а я… Я ведь всегда была на его стороне! Прости меня, сестренка!
– Не нужно просить прощения у меня! Ты – моя семья! Но ты и его семья также, я не могу требовать, чтобы ты стала на чью-либо сторону, – сказала я и погладила ее по голове. – Я понимаю тебя! Но тебе нужно быть сильной, слышишь! Не дай Фреду Гантеру сломить тебя! Стань той, о ком он будет жалеть, как о самом дорогом человечке в мире!
– Это так сложно – все, о чем ты говоришь… Мне все чаще хочется пойти к нему, просить вернуть все назад… Это такое искушение, ты и представить себе не можешь! – воскликнула она.
– Поверь мне, я могу! – я улыбнулась кривой улыбкой. – Когда мы расстались с Владом в 1999 году, я ходила кругами вокруг его дома, постоянно борясь с искушением войти в подъезд и позвонить в дверь. Мне было так больно, когда я видела, как они с Лаурой выходят и садятся в его машину, он галантно открывал ей дверь и целовал в щеку. В этих жестах было столько нежности, что мне хотелось разорвать руками ребра и вынуть свое сердце – вот как оно болело! Но прошло время, и боль притупилась. А потом я встретила Матвея…
При воспоминании о Матвее, мое сердце предательски заныло, а на глазах блеснули слезы.
– Матвея?
– Он был замечательным человеком, и очень меня любил! И мое сердце оттаяло, сестренка! Все забывается, пусть не совсем, но боль уходит, поверь мне. И твоя уйдет!
– Это был его ребенок? – спросила она. – Тот, которого Влад…
– Я так думала, – ответила я, вытирая слезы. – Но потом Тан сказал, что нет!
– Зачем Тану было… как это назвать? «Беременеть» тебя своим ребенком? – задала вопрос Рита. – Какой толк ему был от этого?
– Эти вопросы не дают мне спать по ночам, но ответов все нет! А твой брат не хочет со мной это обсуждать… Вот так!
– Ты все еще любишь его? – спросила она. – Ты любишь Влада?
Я посмотрела в ее пытливые голубые глаза – наше единственное сходство.
– Да, – ответила я. – Люблю. Но как бы сильно я не любила его, теперь я вижу яснее, чем тогда. И я вижу, когда меня хотят использовать, вижу, что это не принесет мне ничего, кроме боли, а боли я больше не хочу!
– Он поэтому уехал? Ты сказала ему об этом?
– Я не знаю, почему он уехал, Рита. Но не думаю, что Влада волнуют мои чувства! Он всегда будет заботиться лишь о своих! – с горечью проговорила я.
– Мне кажется, он тоже любит тебя… по-своему…
– По очень извращенному своему, – ответила я язвительно, но тут же решила сменить тему. – Я надеюсь, ты будешь благоразумной. Хватит одной девушки в саки, кому Фред Гантер разбил сердце. Кстати, от Оли есть вести?
Первозданный проговорился, что знает, где она, и он может вернуть ее в племя, но ее местоположение все так же оставалось неизвестным.
– Нет, с тех пор, как Тан похитил ее, мы ничего о ней не слышали. Бог мой, ты думаешь, она мертва? – с ужасом спросила Рита.
– Нет, она жива! Во всяком случае, была, когда я еще была Охотником. Так сказал мне Первозданный, когда мы с Андреем посещали их в последний раз.
Про себя я отметила, что надо бы позвонить Андрею и сообщить о том, что я жива-здорова, а еще поблагодарить его за помощь.
– Какие они? Первозданные? – спросила Рита, прервав мои размышление о моем друге-Охотнике.
– Снобы! – ответила я ей, повторяя свою же фразу, сказанную после первого посещения их пещеры.
Позже я нашла Фреда в кабинете, он с кем-то оживленно разговаривал по телефону. Я не стала стучаться, а просто вошла и села на диван. Фред не видел меня, потому что стоял ко мне спиной, поэтому разговор свой не прервал.
– Прошу, не совершай опрометчивых поступков! – говорил он. – Митаки очень древнее племя, но они живут не так, как мы! Ты знаешь, что по их законам племенем может править женщина! Она – дочь вождя, а значит, наследница его престола! Она будет править митаки после его смерти! Нет, я слышал об этом… да, я знаю, какие это дает перспективы, но послушай… нет… Я помню о нашей цели, но все же… Делай, как знаешь…
Как раз в этот момент Фред обернулся и заметил меня, от неожиданности он вздрогнул и замолчал на несколько секунд.