Огромное влияние на ребенка оказывает окружение. Родители могут нанимать дорогих репетиторов, но какая от них польза, если его все равно воспитывают сверстники. Откуда у ребенка появится интерес к обучению, тяга к знаниям, если все друзья болтаются по улице с пачкой семян и футбольным мячом (это не худший вариант). А потом он может прийти домой, где его будут ругать родители за то, что она болтается по улице. И ребенок остается один, потому что друзья ему и вовсе не друзья, а родители его не понимают совсем, и в таком случае становятся чужими людьми.
Вот этому ребенку и предстоит выбрать свое будущее. Из чего выбирать? Родители, какими бы они ни были, остаются людьми из прошлого. То есть, не всем удается успевать за временем. Поэтому пример для подражания здесь не всегда будет хорошим. Друзья и товарищи – тем более. В такой ситуации, у одинокого, совершенно не знающего чего он хочет ребенка, попадают на первый план – уроки, которым его учили в социуме, неудовлетворенные желания, бессознательные капризы и другие факторы той среды, в которой он живет, что способны создавать для него как цели в жизни, так и сам смысл.
Конечно, любые хорошие родители хотят, чтобы жизнь их ребенка была как можно легче, проще и счастливее. Все желания родителей сводятся к тому, чтобы их ребенок хорошо зарабатывал – будут деньги, будут и мысли, и здоровье, и уют, и удовольствие. А если не будет, то все, чего не хватает, можно купить.
Поэтому семнадцатилетний ребенок делает выбор исходя из того, где он заработает как можно больше денег. Он редко руководствуется собственными желаниями с детства – особенно, когда их вообще нет. То есть, любой ребенок мог бы стать новым Бетховеном или Теслой, но если ему говорят, что музыка или наука не приносят особых денег (в отдельных случаях), он даже не будет об этом рассуждать.
Поэтому ребенок идет учиться на любую специальность, которая (о, это чудо) как раз нужна его стране. Там, скорее всего, будут платить хорошие деньги, но будет ребенок там счастлив, будет ли его профессия приносить пользу обществу и будет в ней хоть какой-то смысл – этому в школе не учат.
В школе, как и в большинстве университетов, вам читают ненужные лекции, рассказывают наивные истории успеха совершенно чужих для вас людей, заставляют грызть теоретическую науку не ради знания, а ради оценки. Одни вам говорят, что все у нас плохо – поэтому стоит смириться и найти себе убежище в этом мире. Другие говорят, что у нас все прекрасно – стоит только захотеть, как шоколадная фабрика сама пришлет тебе на почту билет от Вилли Вонки. Третьи говорят, что не нужно слушать ни первое, ни второе – следуйте зову сердца (какого сердца и какому зову – это не уточняется).
В результате мы получаем с одинокого семнадцатилетнего ребенка – тридцатилетний продукт системы, который не знает, чего хочет, но знает, что нужно где-то зарабатывать деньги. Он найдет себе работу, посвятит ей всю жизнь, создаст семью, вырастит детей. Когда ему за сорок, он оглянется назад и ничего не поймет: делал все так, как мог – но все равно остался несчастным, одиноким, с психическими расстройствами и циститом печени.
Конечно, это всего лишь один пример из миллионов. Но почему так происходит? Почему люди осознают, что мир не идеален – мир совершенно ненормальный, но не хотят об этом даже говорить? И тем более – делать. Мы все-таки заложники системы или ее основа, которая может упасть, уничтожив саму систему?
Сегодня тот, у кого отличные оценки – займет лучшие места в системе, которая, собственно, благодаря критерию оценки вырастила продукты себе на потребу. Сегодня существуют тысячи различных методик оценки – сто баллов, десять, пять, двадцать, с округлением до сотых, со средними оценками по классу, с публичными поздравлениями и публичными наказаниями. Сегодня одного ученика могут почитать целый час, тогда как те ученики, которые отстают в учебе – и вовсе не стоят внимания. Они могут быть откровенными разгильдяями, а могут быть людьми, которым просто нужна помощь. Но никто им не поможет, особенно если они совершеннолетние.
Сегодня образование нацелено на получение отличных оценок и знаний в конкретной ограниченной сфере. Никто не приветствует разносторонность и любознательность – только если в конкретной среде. Будь ты экономист или финансист, но если тебя интересуют законы семантики или нуар в кинематографе – на тебя посмотрят, как на сумасшедшего. Сегодня человек попадает в конкретную подсистему и потом всю жизнь не может из нее выбраться. Всю жизнь жалеет о том, о чем сам не знает.