— Доктор, у меня же нет оружия, — ответил Дитер.
Присутствующие занимали столы вдоль противоположной стены, у окон, и слышать оперативников не могли.
— А зачем тебе оружие? Оно тебе совершенно ни к чему, скажу больше — оно тебе противопоказано, — болтал беспечно Гуров, улыбаясь, внимательно разглядывая хозяев ресторана. — Нас могут захватить только обманом, если мы лопухнемся. Если схватят, то свой пистолет я объясню. Как объяснить пистолет в кармане иностранца? — Сыщик говорил быстро, непринужденно, улыбался, взглядом упирался в гостей, сидевших в противоположном конце зала, не оглядывал, а именно упирался в человека, изучал, как бы откладывал в сторону и переходил к следующему. — Дитер, мальчик, ты говори, говори, на любом языке, я все равно тебя не слушаю. Ты, главное, улыбайся и говори. — Гуров закурил, кивнул Дитеру, который быстро заговорил по-немецки.
Сыщик рассматривал присутствующих, как проводят обыск, по часовой стрелке, то есть слева направо. За левым крайним столом — две девицы, абсолютно не заслуживающие внимания, два парня лет двадцати с небольшим. Один держится напряженно, видимо, он из коммерческих структур, здесь гость и платит. Второй из деловых, возможно, судимый, ведет себя развязно, непрерывно говорит, в общем — «шестерка».
За соседним столом двое мужчин и женщина, с такого расстояния возраст определить сложно, примерно всем около сорока. Женщина в золоте и камнях, точно не любовница, либо жена, либо деловой партнер, скорее всего из торговли. Зачем ее сюда привели, может, это жена нужного человека?
Сыщик переключился на мужчин, примерил к ним полученные от капитана приметы. Брюнет, короткая стрижка, толстая шея, сросшиеся брови. Мустафа? Похоже. Всегда вооружен, вспыльчив, быстр на расправу, большой авторитет среди уголовников — воров-рецидивистов, но люди богатые его не уважают. Человек, обладающий оружием и комплексом неполноценности, опасен вдвойне.
Дитер весело говорил, Гуров улыбался и кивал, напряженно работал. Почему не включают связь? Мэтр должен передать вожаку, что появились посторонние и что один из них вооружен.
В зал вошли две официантки, одна направилась к вновь прибывшим гостям, другая в глубь зала.
— Будем заказывать? — Блондинка достала блокнот и ручку.
— Здравствуйте, фройляйн, — улыбнулся Дитер и продолжал по-немецки.
— Гутен абенд, — неожиданно ответила официантка. — Каким ветром тебя занесло? — И бойко продолжала по-немецки.
Дитер схватил девушку за руку и начал говорить, говорить, улыбаться и улыбаться.
Гуров следил за второй официанткой. Что же, мэтр, ты не дурак, одна девушка принимает заказ, отвлекает наше внимание, вторая выполняет более деликатное поручение. Официантка поставила бутылки на стол, который занимали две молодые пары, и ушла. Сыщик ждал продолжения, официантка разговаривала с Дитером свободно, Гуров не мог оценить ее произношение, но говорила она почти без запинок, иногда, подыскивая нужное слово, прищелкивала пальцами.
Парень, которого сыщик определил как делового и, возможно, судимого, поднялся из-за стола, пересек зал и вышел.
— Значит, так, — сказал Гуров. — Простенько, но со вкусом.
— Что? — Стоявшая рядом официантка взглянула на сыщика так, словно он только появился. — Будете заказывать?
— Как вас зовут? — спросил Гуров, посмотрел в лицо девушке и удивился. Макияж был вульгарен, а серые глаза девственно красивы.
— Нина, можно Нинель.
— Нина, мы у вас в гостях, доверяем вашему вкусу, распоряжайтесь.
— А цены вам известны?
— Мы люди бедные, в крайнем случае останемся должны.
— Интересно. — Нина дернула пальчиком. — Что будем пить?
— Русскую водку, пожалуйста, — сказал Дитер.
— Бутылка водки. — Нина черкнула в блокноте. — А говорил, что по-русски ни бум-бум.
— Он понимает, говорит плохо, — пояснил Гуров. — Нина, мы просим водки, а не самопал, сами понимаете — я что угодно проглочу, а они люди деликатные.
— Прослежу.
Нина рассмеялась и ушла.
— Какая девушка, — сказал Дитер. — Закончила институт, два года жила в Германии…
— Продолжай по-немецки, меньше отвлекает, — перебил Гуров, наблюдая за парнем, который вернулся в зал, подошел к своему столику, что-то сказал, выпил рюмку, а сел за соседний стол, рядом с бровастым брюнетом. — Видимо, я не ошибся, Дитер, — сказал Гуров. — Головастый брюнет, к которому подсел парнишка, не кто иной, как Мустафа. И сейчас он в этом зале самый главный.