— Сейчас же, Смит.
Сквозь свой очевидный страх Смит все же насмешливо фыркнул. Гарри глубже вонзил палочку под его подбородок и тот вздрогнул от усиливающегося ожога. Рон спокойно стоял в дверях. Он, наверное, с пятого курса мечтал увидеть, как этому ублюдку надирали задницу. Рон мог быть достаточно страшным, когда хотел, но Гарри по-прежнему обладал наибольшей властью и влиянием, и в данном случае причиной для их использования.
— Не буду. Так ему и надо. — Смит резко вдохнул, когда палочка начала опаливать его шею. — Я не смог бы, даже если бы захотел, Поттер. Для этого потребовалось бы несколько лицензиатов, а я, как видишь, сегодня один.
Гарри не спускал с него глаз, твердый и неподвижный, как кирпичная стена. Смит снова вздрогнул, когда ожог на его коже усилился. Он, вероятно, представлял, сколько денег он получит, подав в суд на Гарри после этого.
— Тогда скажи нам, что делать, Смит, и мы поможем тебе с этим, — раздался голос Кингсли, когда он обошел внушительную фигуру Рона.
Глаза Смита расширились.
— Министр, — вежливо сказал он, стиснув зубы. — Придержите своего пса, пожалуйста.
— Иди за лицензией, Смит, — приказал Кингсли твердым, тихим голосом, не обращая внимания на выпад. — Сейчас же.
Гарри убрал палочку и отступил, пристально глядя на Смита, указывая на дверь крошечного офиса. Смит посмотрел в ответ, потирая след на шее.
— Если ты думаешь, что можешь запугать меня только потому, что ты гребаный Спаситель, Поттер, подумай еще раз, — прорычал Смит, вставая, и Гарри изо всех сил старался не ухмыльнуться. Это именно то, что он только что сделал и будет продолжать делать, пока Драко не окажется в безопасности. Смит не обманет никого.
Он отсутствовал какое-то время. Они слышали, как открываются и хлопают ящики, и Гарри знал, что тот не торопится с этим, чтобы разозлить Гарри. Это работало. В конце концов они вышли из офиса, чтобы последовать за ним, и заставили его поторопиться, что привело к интересному зрелищу: за Захарией Смитом следят Избранный, Главный аврор, Министр магии, домашний эльф и адвокат по разводам. Жаль, что больше никого не было, чтобы это засвидетельствовать.
В конце концов Смит вытащил лицензию из длинного ящика с идентично выглядящими пергаментами и прижал ее к ближайшему столу. Гарри прочитал при свете лампы:
Драко Люциус Малфой
Сертифицированный Целитель по Легилименции и Специалист в области Проклятий и Болезней Разума
Министерство Магии Волшебной Британии — Официальная лицензия Целителя
Для государственной и частной практики
Сердце Гарри забилось быстрее при виде элегантной подписи Драко, но он заставил себя сосредоточиться.
Гарри покосился на две печати, украшающие правый нижний угол пергамента, сразу после дат и свидетельств. Там не было ничего о Веритасеруме, который, как знал Гарри, они использовали на Драко, а это означало, что он вообще не был необходим для получения лицензии. Лицензиаты просто хотели причинить Драко боль, унизить его, в то время как они держали в своих руках то, что он хотел получить и в чем нуждался.
Одна из печатей, которую узнал Гарри, принадлежала канцелярии министра. Другая была ему совершенно чужда — сложная серия рун в тесном круге, слабо светящаяся красным и белым светом, отчего Смит нахмурил брови.
— Что? Что это такое? — с тревогой спросил Гарри. Смит взглянул на него и высокомерно закатил глаза.
— Это означает, что узы отреагировали недавно, — объяснил Смит самым напыщенным тоном. — Или они в настоящий момент действуют на постоянном низком уровне.
— Тогда убери их, сейчас же! — крикнул Гарри. Смит снова закатил глаза, но Гарри увидел, как он вздрогнул.
— Я же сказал тебе, Поттер, я не могу. Без других лицензиатов.
— Тогда скажи нам, что делать, Смит, на кону его жизнь.
— И?
Гарри сделал выпад, рыча, но что-то сдерживало его — рука Рона снова сжимала его руку. Он услышал шум справа и увидел, как министр сдерживает Паркинсон таким же образом, ее лицо дикое от ярости.
— В любой другой день, Гарри, — пробормотал Рон ему на ухо. — Не сегодня.
Гарри фыркнул. Он увидел, как Тимси взял Паркинсон за руку и осторожно потянул за нее. Это было вдвое сильнее того, как ее сдерживал министр.
— Хватит, Смит. Скажи нам, как помочь тебе снять узы с лицензии Целителя Малфоя или сворачивай свой стол и больше не возвращайся, — серьезно сказал Кингсли, и Гарри почувствовал легкое облегчение, услышав, что он на этот раз использует все свои полномочия. Смит усмехнулся над ним.
— Вы бы уволили меня, Шеклболт? Из-за Пожирателя смерти? Из-за утвержденных вами уз?
— Не задумываясь, — ответил Кингсли с каменным лицом. — Я передумал, и твое упрямство ставит под угрозу жизнь. Помоги нам удалить эту связь или ищи другое место для работы.
Смит некоторое время недоверчиво смотрел на него, прежде чем превратить лицо в презрительный взгляд.
— Потребуются три палочки, чтобы распутать и разделить нити связей, и еще одна, чтобы быть силой, которая их разорвет. Это будет чрезвычайно болезненно как для связанного человека, так и для тех, кто снимает узы в момент расторжения договора. — Смит заворчал на всех. — Для нас, — добавил он, как будто это было непонятно.
Паркинсон без колебаний вытащила свою палочку, направила ее на светящуюся лицензию и взглянула острым как кинжал взглядом на Кингсли и Смита, пока они не сделали то же самое. Рот Смита скривился от нежелания и явного отвращения к перспективе перенести боль из-за Пожирателя Смерти. Единодушно предполагалось, что Гарри будет силой, разрывающей узы.
— Я чувствую одну, — пробормотала Паркинсон, медленно поворачивая палочку запястьем, и тонкая белая светящаяся нить была вытащена из пергамента, из рунной печати. Но когда она потянула, пергамент извергнул еще больше нитей, подергивающихся и завитых, переплетенных вместе, как узел из живой пряжи. Паркинсон раздраженно щелкнула языком.
Смит и Кингсли взялись за клубок своими палочками, все три лица сосредоточенно нахмурились, когда тянули, нанизывали нити, поворачивали и отрывали прядки друг от друга и от пергамента. Узы выглядели почти живыми, они сопротивлялись и боролись против своих мучителей. Гарри внезапно вспомнил медальон Слизерина, висевший у него на шее в ледяном пруду, и его рука с палочкой дернулась в порыве разрушить все это.
Спустя слишком много долгих минут Паркинсон, Кингсли и Смит распутали нити магии и протянули их прямо и параллельно друг другу, ожидая движения Гарри. Гарри поднял палочку и подумал о том, как Драко прижимал свое залитое слезами лицо к руке Гарри, ощущение его мягких волос на пальцах Гарри — это все причиняло ему боль.
— Диффиндо.
Нити подпрыгивали, как будто их выдернули, но не порвались. Кингсли, Паркинсон и Смит поморщились от дискомфорта.
— Диффиндо, — попытался он снова, проталкивая еще больше магии через палочку, чувствуя, как она нагревается в его ядре. Но они так и не разорвались, лица остальных напрягались. Рон присоединился к нему, вытаскивая собственную палочку.
— Вместе, — пробормотал Рон, и они одновременно произвели режущее заклинание. Трое людей, держащихся за нити, ахнули, когда их дернули с еще большей силой, и Тимси начал тревожно раскачиваться взад и вперед, зажмуривая глаза — он тоже чувствовал это? Или он мог чувствовать беспокойство Драко? Они пытались снова и снова, и Гарри терял терпение, наблюдая за теми, кто держится за нити связи, как их лица искривлялись от боли, зная, что Драко, вероятно, был в агонии — Драко, который уже находился в опасности, уже беззащитный перед человеком без совести…
Гарри посмотрел на Рона, который оглядывался на него так, будто пришел к такому же выводу. Рон опустил палочку и отступил.
— Сделай это, Гарри, — пробормотал он.
Гарри крепко сжал челюсти. Он взмахнул палочкой, собрал свою магию и крикнул:
— Сектумсемпра! — разрезая воздух палочкой.
Узы резко порвались и рассыпались в воздухе, и в комнате воцарилась холодная тишина, омраченная только звуками тяжелого дыхания, когда три держателя нитей пытались отдышаться, оборонительно сжимая руки с палочками.