— В прошлом Отдел Тайн был для меня весьма полезен — как ты думаешь, как Поттер и его маленькие друзья смогли так легко войти в Министерство в ту ночь? Как думаешь, как я смог так быстро обеспечить полный контроль Темному Лорду? Представь, как я рад вернуться сюда и увидеть, насколько они выросли в мое отсутствие, сколько силы они приобрели в Волшебном мире, не привлекая ни капли внимания. Они проложили путь к моему возрождению в обществе. Вот уже полгода я сижу в засаде, планирую свое возвращение к власти, изучаю все, что может предложить Департамент. На моем пути не было ничего, кроме времени — до тех пор, пока два месяца назад Провидец, которого мы схватили, не произнес странное пророчество.
Теперь Драко не мог не усмехнуться. Голова Люциуса резко повернулась к нему, и внезапно на него направили палочку, тень рта Люциуса двигалась беззвучно.
Это было непохоже на то, что Драко когда-либо испытывал раньше. Возможно, это было близко к Империусу, но Драко все прекрасно осознавал. Он чувствовал себя полностью оторванным от своего тела — его ноги двигались без его разрешения, и Боран хныкал позади него, когда он полностью встал и начал ходить, больше не контролируя себя. Приливы паники, ужаса и ярости неистово пульсировали в нем, когда ноги несли его вперед, ближе к решетке, ближе к отцу.
Его тело и лицо прижались к холодному железу, палочка Люциуса решительно нацелилась в голову Драко. Дыхание Драко было поверхностным и прерывистым от страха, но его лицо было наполнено яростью, направленной на отца.
— Этот Провидец сказал мне, что ты был моим самым большим препятствием — что у тебя будет то, чего у меня нет, и с этим ты станешь более могущественным, чем я когда-либо был.
— Ты так ничего и не… понял, — выдавил Драко сквозь зубы, стиснутые против воли. — Я поднимусь выше тебя — только потому, что — ты решил обеспечить мне это.
Драко хмыкнул, когда его лицо все сильнее прижалось к решетке, твердый металл болезненно впился в его скулу.
— Неверно, — мрачно пробормотал Люциус, — как обычно, Драко. Я абсолютно уверен, что возьму то, что ты использовал бы против меня. Я буду знать все, что нужно знать о Гарри Поттере. Я буду знать, как он пережил несколько Смертельных Проклятий, я буду знать, как он пережил каждое противостояние с Темным Лордом — я буду знать все, что он знает о Темном Лорде, о самом себе. Я буду знать, как Поттер заставляет любого волшебника падать к его ногам и почему мир так жаждет следовать за ним. Ты расскажешь мне обо всех его слабостях, его величайших страхах, и с твоими знаниями я буду знать, как стереть его со своего пути.
Драко тяжело дышал, ноздри раздувались, каждый инстинкт хотел атаковать, но его тело ему не принадлежало.
— Очевидно, у тебя нет права голоса, — неторопливо продолжил Люциус, — ты не можешь причинить мне вред, а с этим зельем ты практически моя марионетка. Я контролирую кровь в твоих жилах, пути твоего подсознания. Я могу заставить тебя замолчать, как Поттера, если бы захотел. Я могу остановить кровь, текущую к твоему сердцу. Я могу заставить тебя рассказать мне все.
Драко зарычал на человека, которому когда-то поклонялся, низким и угрожающим рыком.
— Неважно, что… ты думаешь… что знаешь, Люциус, — усмехнулся Драко, тяжело дыша, — ты никогда… не поймешь.
Люциус повернул палочку вбок, и Драко внезапно рухнул, болезненно упав на твердый камень, когда заклинание было опущено. Люциус лениво пошел к столу в центре комнаты, как будто у него было все время на свете.
Драко тяжело вздохнул, чувствуя себя полностью разбитым, прежде чем повернуть голову на пол и взглянуть на Борана, который сидел, прижимаясь к темному углу и дрожа.
— Все хорошо, малыш, — прошептал Драко достаточно громко, чтобы Боран мог его услышать, подсознательно представляя, что обращается к Камиле. — Мы выберемся отсюда.
Темные глаза Борана встретились с ним поверх его колен, полные страха и сомнения.
— Он решил действовать в соответствии с этим пророчеством, помнишь? Он привел его в действие, он претворяет его в жизнь. Ты помнишь это, да? — Голос Драко был низким и приглушенным, и он не сводил глаз с лица мальчика, желая, чтобы тот понял, принял заверения Драко. Боран слабо кивнул.
— Тогда ты знаешь, что я выйду победителем, — ухмыльнулся Драко, — и заберу тебя с собой.
Боран по-прежнему выглядел напуганным, но Драко показалось, что он заметил подергивание улыбки, и почувствовал некоторое удовлетворение.
Внезапно он почувствовал ужасное напряжение в своем магическом ядре, и задохнулся от резкой боли, схватив себя за талию. Он отдаленно осознавал, что все еще одет в свой костюм — Тимси будет в ярости от состояния, в котором он был после того, как лежал на грязном каменном полу. Он почувствовал еще один ужасный рывок, и его живот сжался от этого. Он испустил кряхтение от боли, когда его тело упало на землю. Что теперь?
Боран чуть не подпрыгнул и прижался к стене, его глаза снова наполнились ужасом.
— Все в порядке… — еще один болезненный спазм, на этот раз сильнее, и он тяжело захрипел, крепко схватившись за талию и свернувшись клубочком.
Драко взглянул на нападавшего, моргая сквозь дымку боли. Но Люциус все еще сидел за столом посреди комнаты, палочка покоилась на поверхности перед ним, внимательно наблюдая за Драко с несколько встревоженным выражением лица. Значит, это не Люциус…
Драко издал крик, когда его ядро снова подверглось атаке, казалось, что гиппогриф протыкал его торс, тянул и рвал своим острым клювом, как будто пытался вырвать что-то из него…
Ох.
Сквозь потоки спазматической мучительной боли он каким-то образом обнаружил, что хихикает между грубыми стонами и хрипящим дыханием. Как раз вовремя ты все понял.
Тело Драко сотрясали мучительные судороги, он чувствовал, как огромные крючки яростно тряслись в его ядре, и старался не кричать вслух, когда их частота и интенсивность увеличивались…
Продолжай, Гарри.
А затем с последним мучительным щелчком в животе Драко вскрикнул, и все исчезло так же внезапно и полностью, как возникло. Он лежал, дрожа и потея, отчаянно пытаясь перевести дыхание.
Через мгновение Драко открыл глаза и снова повернулся, чтобы посмотреть, как там Боран. Он одарил испуганного мальчика дрожащей, обнадеживающей улыбкой.
— Все хорошо, — прошептал он. — Хорошо. Мне только что помог друг. — Он не мог удержаться от смеха из-за прилива облегчения, хотя знал, что Люциус подошел ближе и теперь стоял, наблюдая за Драко, как ястреб, сжимая палочку в руке.
Он не мог дождаться, чтобы сказать это, не мог сдержать улыбку на лице, не мог контролировать крошечные волны счастья, когда он, наконец, произнес это вслух без присутствия, ведома или согласия своего пациента:
— Гарри.
******
Когда они вошли в темную круглую входную комнату Департамента Тайн, у Гарри сперло дыхание. Лицо Рона было бледнее обычного, его рука бессознательно сжимала шрамы от щупалец на руке, а рот Кингсли сжался в жесткую линию. Трое из них никогда не хотели сюда возвращаться — но, очевидно, Невыразимцы на это полагались. Судя по мрачному выражению лица Кингсли, он думал о том же.
Стены начали вращаться, и Паркинсон и Тимси подпрыгнули, выглядя совершенно напуганными. Гарри скривил губы от неприязни к драматургии Департамента. Мерлин запрещает им иметь кабинеты или что? Чтобы было как у всех.
— Мне нужен Зал Пророчеств, — пробормотал он, и дезориентирующие стены внезапно замерли, дверь перед ними широко открылась, открывая комнату, появлявшуюся во многих кошмарах Гарри. Рон приподнял брови.
— Как ты догадался? — Спросил он.
— Случайно, — пробормотал Гарри, — … еще тогда.
Рон коротко кивнул.
Зал Пророчеств был именно таким, каким его запомнил Гарри, с его огромными соборными потолками и высокими полками пыльных светящихся сфер. Он чувствовал себя переполненным воспоминаниями, о его друзьях, готовых к битве рядом с ним, о жестоком смехе Беллатрисы…
Он быстро покачал головой, чтобы рассеять их. Сосредоточься. Он снова услышал в своей голове бормочущий голос Драко: Сосредоточься на том, где ты меня чувствуешь, в своей голове. Хорошо, что никто не видел, как он краснеет в темном зале.