На маленьком островке, названном нами Смит («кузнец»), потому что наш кузнец поставил там свой горн, мы нашли месторождение серебра, но отделить руду от породы удавалось с большим трудом. Здесь же наши рудознатцы опробовали руду, найденную на Северном мысе, и обнаружили, что четыре ее сорта содержат значительное количество золота.
На другом маленьком островке мы нашли огромную мертвую рыбу, вмерзшую в лед. Она была длиной около 12 футов, а из ее рыла или ноздрей торчал рог в два ярда, витой и прямой, похожий на восковую свечу. По всей вероятности, это был морской единорог[37]. Этот рог, по повелению ее величества королевы, будет храниться, как драгоценность, в ее гардеробе.
Во вторник 23 июля джентльмены попросили у генерала разрешения 20–30 человекам пройти в глубь страны на 30–40 лиг, чтобы разведать ее и сослужить службу родине. Но генерал, боясь, что у него не хватит времени, и зная, с каким вожделением ждали барыша на родине, свел всю их затею к поискам месторождения, удобного для погрузки руды на наши корабли, а разведку с божьей помощью решил отложить на будущее.
Поэтому 26 июля он отправился с двумя барками на северный берег, оставив «Эйд» в проливе Джекмена.
В ту же ночь барки стали на якорь в проливе у Северной земли, где было такое быстрое течение и так часто появлялись дрейфующие льдины, что суда подвергались большой опасности. Здесь нашли очень богатое месторождение и добыли до 20 тонн руды, как вдруг 28 июля в пролив, где стояли барки, набилось столько льда, что судам угрожала серьезная опасность. У «Габриэла», стоявшего в кильватере за «Майклом», обломком плавучей льдины была порвана цепь, и он потерял еще один якорь. Судно осталось всего с одной цепью и одним якорем (два якоря оно потеряло раньше), а между тем лед сносило в его сторону. Но с божьей помощью его надежно защитил от опасности большой ледяной остров, севший на мель прямо перед ним. Я убежден, что, не случись этого, судно было бы выброшено льдом на скалы.
«Майкл» причалил к этой большой льдине на подветренной стороне. Но около полуночи под тяжестью собственного веса и приливов льдина со страшным треском внезапно раскололась.
К утру мы подняли якорь и пошли дальше по проливу, оставив на месте добытую руду.
Здесь, на одном из маленьких островков, мы нашли погребение, где лежал человеческий скелет, и спросили знаками нашего дикаря, не его ли соплеменники убили этого человека и не они ли съели его мясо. Он жестами это отрицал, показывая, что того съели волки и другие дикие звери.
Здесь же был найден спрятанный под камнями большой запас рыбы, а также различная утварь, принадлежавшая местным жителям, как то: сани, упряжь, котелки из рыбьей кожи, костяные ножи и другие вещи. Взяв в руку упряжь, дикарь поймал одну из наших собак и ловко ее запряг, как мы это делаем с лошадьми, а потом с бичом в руке начал учить собаку тянуть сани, как тянут у нас лошади карету. Туземцы используют собак, как мы — лошадей. А позднее мы узнали, что собак более мелкой породы они откармливают и держат, как скот, в своих палатках, чтобы потом их съесть.
29 июля примерно в четырех лигах от пролива Бир мы открыли бухту, которая оказалась подходящей стоянкой для наших судов, и это было самое дальнее место в проливе, которого мы достигли в этом году. От мыса Королевы, возвышающегося у входа в пролив, место это отстоит не более чем на 90 миль.
На этом острове нашли значительные запасы руды, в которой после промывки были отчетливо видны следы золота. И тут было решено, что разумнее нагрузить суда здесь, чем продолжать поиски лучшей руды и тратить время, играя с опасностью. Тут наш генерал послал рудокопов на работу и первым на собственном примере показал, что значит быть усердным работником и хорошим капитаном. Тогда все по мере своих способностей стали работать изо всех сил, охотно помогая другим.
На следующий день 30 июля «Майкл» ушел в пролив Джекмена за «Эйдом» и его командой, чтобы привести их сюда.
На материке против острова Графини Уорик мы обнаружили и с превеликим изумлением осмотрели жалкие пещеры и хижины туземцев, которые служат им зимними жилищами. Они были расположены на глубине двух саженей по кругу с лазами, как в лисьих норах.
Наземная часть возводилась из китовых костей (ибо там нет леса), искусно соединенных сверху и покрытых тюленьими шкурами. Эти шкуры заменяют черепицу, защищая от дождя. В каждой хижине было всего по одной комнате; одна ее половина, вымощенная широкими камнями, была на фут выше другой. Камни устилают мхом, на котором и спят. Питаясь, подобно зверям, туземцы невероятно загрязняют свои хижины и остаются на одном месте до тех пор, пока зловоние не заставит их переселиться. Они, несомненно, рассеяны по большой территории и кочуют, как татары. Насколько можно судить по нашим отрывочным наблюдениям, туземцы живут ордами или стойбищами, не имея постоянных поселений.