Впрочем, по тем временам пиратство считалось довольно безобидным баловством. Как только преходящие неприятности официального следствия остались позади, беспокойный ум Фробишера обратился к перспективам приключений иного рода и в иных широтах.
По свидетельству его современника, Фробишер пришел к выводу, что «осталась всего одна цель на свете, достигнув которой незаурядный человек может стать знаменитым и богатым». И стремление самому достичь этой единственно достойной цели стало навязчивой идеей Фробишера. «Сначала он вынашивал свои планы в уединении, а затем стал советоваться с друзьями и показал им картосхему, из которой следовало, что плавание на Северо-Запад не только возможно, но, как он и брался доказать, легко выполнимо».
Фробишер был убежден, что там, где Джон Кабот и его преемники потерпели неудачи, он сумеет пройти кратким путем через ледяную шапку мира к «Катаю» [Китаю] и «Индиям».
К несчастью, слишком уж много неудач потерпели предшественники Фробишера. Да и дух его современников легче было воспламенить перспективой захвата трофеев у испанцев, чем сомнительной надеждой покорить северные льды. Поэтому-то Фробишер в течение десяти лет упорно, но безуспешно пытался найти меценатов, которые поддержали бы его предприятие. «Несмотря на его решимость совершить это достопамятное плавание, на которое он сильно уповал в мыслях своих, он нуждался в средствах, чтобы подготовить и совершить задуманное. Долгое время он вел беседы со своими близкими друзьями и посылал предложения своих услуг разным купцам нашей страны. Но, увидев, что они едва удостаивают его вниманием (ибо известно, что купцы думают о доблестных делах, только если они обеспечивают им верные, гарантированные и немедленные доходы), он обратился ко двору. Здесь замыслу его уделили известное внимание, и понемногу с немалой затратой сил и труда он собрал необходимое для морской экспедиции число искателей приключений и нужные деньги».
Долго вынашиваемый Фробишером план удалось осуществить главным образом благодаря содействию графа Уорика. Однако те «искатели приключений», которые рисковали только деньгами, но отнюдь не жизнью и здоровьем, видимо, очень скупо финансировали экспедицию, как обычно бывает в таких случаях. Для Фробишера были снаряжены два судна и пинасса[11], причем оба корабля были тридцатитонными, то есть чуть побольше современной хорошей яхты для увеселительных прогулок, а пинасса — десятитонной скорлупкой. Команды всех судов, вместе взятые, не превышали 35 человек. Отсюда ясно, что суденышки Фробишера отнюдь не были обременены излишними людьми. Судя по всему, суда были плохо подобраны и снаряжены. По своим мореходным качествам они явно уступали биреме Пифея и «драконам» древних норманнов. Неуклюжие, с малым ходом и предельно плохо приспособленные к борьбе со льдами, эти суда в глазах Мартина Фробишера все же были лучше, чем ничего.
Помещаемый ниже отчет о первом плавании Фробишера заимствован из рукописи одного из его покровителей — Майкла Лока.
О причинах, побудивших меня организовать и поддержать эту экспедицию капитана Фробишера и рискнуть такими большими деньгами, скажу вкратце.
Во-первых, я очень надеялся доказать, что наши английские моря сообщаются с морями Восточной Индии через Северо-Западный проход и потому мы смогли бы достичь этих богатых стран и наладить с ними торговлю; вот главное, что меня привлекало. Во-вторых, у меня была уверенность на основе многих надежных доказательств разных путешественников и их рассказов, что в Канаде и на вновь открытых и прилегающих к ней землях проживает многочисленное население и там полно тех товаров, которые имеются в таких странах, как Лапландия, Руссия и Московия, то есть мехов, шкур, воска, сала, масла и других. Поэтому, если бы даже оказалось, что вновь открытые страны простираются до Северного полюса и нам не удастся найти там морского прохода, мы могли бы развернуть торговлю в самих этих новых северо-западных странах.