Я бросаю взгляд на мою пару и тут же жалею об этом, потому что знаю: мои мысли и чувства написаны на моем лице. Угрызения совести. Стыд. Ужас.
Он инстинктивно сжимает зубы, затем, когда до него доходит, как я расстроена, лицо его делается непроницаемым. У меня обрывается сердце. Потому что, как бы ни была раздавлена я сама, это ничто по сравнению с тем, что сейчас, после обвинений Флинта, чувствует Хадсон.
Да, конечно, он сделал вид, что это пустяки, что все это ему нипочем. Я бы не очень беспокоилась, если бы он удерживал этот бесстрастный фасад только перед остальными, но он делает это и со мной – что в его случае показатель невыносимой подавленности.
Мы с Хадсоном не притворяемся друг перед другом – мы никогда этого не делали. Ни тогда, когда он был заперт в моей голове и мы не могли ничего скрыть друг от друга, ни теперь. Наши отношения не таковы. Мы всегда говорим друг другу правду, даже если это неприятно. Так что если дошло до того, что он начал что-то скрывать от меня, то дело плохо. Очень, очень плохо.
От страха я немею и иду в другой конец комнаты – к нему. Надо, чтобы он понял, что он ни в чем не виноват, что случившееся – не его вина. Но тут Мэриз начинает давать Флинту инструкции по поводу его ноги.
Мы все встаем вокруг его койки, желая узнать, как мы можем ему помочь, если это в наших силах. Даже Хадсон убирает свой телефон, хотя и не подходит ближе.
Однако в конечном итоге ни у кого не остается вопросов. Мы все понимаем, что, как бы нам ни хотелось, чтобы дело обстояло иначе, мы можем сделать для Флинта только одно – оказать ему моральную поддержку.
Потому что какой бы магической силой ты ни обладал, существуют травмы, которые не излечить магией, как ни хотелось верить в обратное.
– Мне так жаль, что это случилось с тобой, – говорит Мэйси и гладит руку Флинта от плеча до запястья. – Но мы сделаем для тебя все, что в наших силах. Мы можем отвезти тебя ко Двору ведьм и ведьмаков. Тамошние целители могли бы изготовить для тебя протез.
– Ты говоришь о тех самых ведьмах и ведьмаках, которые только что пытались нас убить? – язвительно спрашивает он.
– Прости. – Ее глаза наполняются слезами. – Я не хотела…
Флинт что-то бормочет и качает головой.
– Не обращай внимания. У меня паршивое настроение.
– Да, если кто-то и имеет право на такое настроение, то это ты, – отвечает Мэйси и смаргивает слезы.
Мне становится немного не по себе от того, что я просто стою и смотрю, как Флинт страдает, поэтому я отворачиваюсь, когда Мэриз говорит:
– Зато ты поправляешься даже быстрее, чем это обычно бывает с теми, кто меняет обличья. Твоя рана уже почти затянулась, и я думаю, что твоя кожа восстановится в течение ближайших суток. А пока что тебе нужен антибиотик и еще бинты.
Иден подходит к Флинту и тыкает его кулаком в плечо.
– Ты поправишься, – с жаром говорит она. – Мы сделаем для этого все.
– Да, мы сделаем для этого все, – вторит ей Мэйси.
– Я поверить не могу, что это происходит, – шепчу я, и тут Хадсон оказывается рядом со мной и, положив руки мне на плечи, поворачивает меня лицом к себе.
– С Флинтом все будет хорошо, – говорит он. – Все будет хорошо.
Я поднимаю бровь.
– Было бы неплохо, если бы ты действительно верил в это.
Прежде, чем он успевает придумать, что на это сказать, в комнату возвращается Джексон и останавливается с другой стороны от койки Флинта.
– Родители Луки уже выезжают. – Его лицо мрачно, в глазах печаль. – Они прибудут сюда к утру.
Глава 4. Слишком близки к катастрофе
– Твой отец выкачивает из похищенных учеников магическую силу и, возможно, убивает их, – выпаливаю я. Вероятно, это не лучший способ сообщить об этом Джексону, зато из его глаз тут же исчезает печаль. Теперь в них горит ярость, от которой у меня по спине пробегает холодок.
– Я убью его голыми руками, – бормочет он с таким видом, будто готов сделать это прямо сейчас.
– Давай отложим решение вопроса о том, кто первым убьет нашего дражайшего папашу, до утра, – говорит Хадсон, растягивая слова. – Думаю, сейчас нам всем надо поспать, иначе, если кого-то и убьют, то не Сайруса, а нас самих.
Все ворчат, но мы понимаем – он прав. Я чувствую себя так, будто вот-вот упаду от усталости. Мэриз предпринимает несколько попыток заставить нас воздержаться от опрометчивых решений, но Джексон обещает ей только одно – что мы не покинем Кэтмир до утра. Он дожидается, когда Флинт опять встанет на костыли, затем члены Ордена расходятся по своим комнатам.