Но дискотечное настроение было испоганено дальше некуда. Янка уже подумывала никуда не идти, остаться дома и завалиться пораньше спать, но сжалилась над Яриком: он-то ведь тут не при чем… К Галине батьковне все претензии, с ней Яна в лицее поговорит по существу!
Под клубом — выбеленным известью двухэтажным зданием, невзрачным на вид — толпилась весьма скромная кучка молодежи человек в десять.
— Это что, все? — с подчеркнутым разочарованием протянула Янка, тайком надеясь, что удастся сподвигнуть Ярослава повернуть обратно домой — дескать, что мы здесь забыли?..
— Вы что, новенькие? — отделившись от томящейся у входа компании, окликнула их невысокая щупленькая девчонка. Подошла поближе и, мельком скользнув по Яне рассеянным взглядом, уставилась на Ярика во все глаза из-под свисающей низкой челки. (Видать, слишком он ее поразил.) — В первый раз?
— Ну да, — нейтрально подтвердил брателло, прежде чем Яна успела рот раскрыть. "Все-таки народ здесь дружелюбный, — волей-неволей заметила про себя. — В Городе бы такой экстрим никому и в голову не пришел: взять и заговорить с незнакомыми прямо на улице, просто так от нечего делать… Ну да, здесь ведь каждый приезжий наперечет, городок-то маленький."
— Правила знаете? — не отставала щуплая девчонка, то и дело оглядываясь на топчущихся у двери приятелей. (Яна про себя окрестила ее Мышкой.)
— Какие правила? — сочла нужным вмешаться в разговор. Мышка неохотно скосила на нее один глаз, смешно сдувая челку со лба:
— Что бы ни случилось, нельзя смеяться. Особенно в самом начале.
— Почему? — вырвалось у них с Яриком почти одновременно.
— А то побьют, — торжественно возвестила Мышка и, махнув им напоследок рукой, торопливо прошмыгнула к своей компании, что, видимо, уже докурила и собиралась заходить внутрь.
— Круто, однако, — Янка не удержалась от нервного смешка. Все произошедшее казалось слишком уж нереальным: да за кого они себя здесь принимают?.. — И подтолкнула Ярика локтем: — Что ты там говорил про "морду набьют"? А я ему про позитивное мышление…
— Ну что, остаемся? — с удручающе серьезным лицом поинтересовался брат, только в глазах скакали вовсю веселые черти.
— Само собой, — уж теперь-то и речи быть не может, чтоб она вернулась домой, не разузнав хорошенько, что здесь происходит!
К ее вящему удивлению, дискотека оказалась вполне модерновой: с просторным холодным залом, множеством прожекторов под потолком и небольшой барной стойкой в углу. Да и публика подобралась довольно удачная, вызывающая симпатию: смеются, друг с другом переговариваются, окликая кого-нибудь из знакомых через весь зал. Словом, обстановка царит более чем непринужденная, никаких церемоний. Одеты, правда, без изысков, чуток попроще, чем в Городе в каком-нибудь крутом диско-баре с толпой охранников на входе. (Кроме парочки ультра-модных девчонок, страдающих от избытка макияжа, словно бы сошедших со страниц второсортного модного журнала. Вид у обеих девиц был достаточно жеманный.) В этом есть свои преимущества: теперь Янка не слишком выделяется из толпы в своем обычном белом свитере и лицейских синих джинсах. Если бы разрядилась в пух и прах, то на нее б, наверное, косились с насмешкой, а так в самый раз… Все-таки ее главное украшение — это волосы, их ни за какие деньги не купишь.
"Не зря же папа подколол про "столичных гусей" — получается, знак?.." — успела подумать напоследок. Ярко освещенный лучом прожектора диджей не первой молодости что-то неразборчиво сказал в микрофон и театрально вздернул руку к потолку. В зале воцарилась тишина, болтавшие до того без умолку парни с девчонками замерли, взирая на диджея с истовым вниманием.
— Что это будет?.. — спросила было у Ярика Яна, и в ответ грянула оглушительная музыка. Из динамиков полилось нечто разухабистое с элементами фольклора, залихватским свистом и прихлопами, что перемежались речитативом бритоголового диджея. Половина зала — то бишь мужская его часть — разом присела на полусогнутых ногах, напоминая сцену из американских рэпперских клипов, и принялась старательно отплясывать с серьезными насупленными физиономиями. Девчата смирно потеснились, встали в рядок у стены, освобождая место для танцоров. В самом центре импровизированного дэнс-пола выделывал ногами невообразимые кренделя Цыган, давешний знакомый, выделяясь своей разлохмаченной черноволосой головой среди бритых черепов измайловской молодежи.
"Украинский рэп, во дают! Так вот почему нельзя смеяться…" — судорожно сжав губы, чтоб сдержать неудержимо рвущийся наружу приступ хохота, Янка оглянулась на Ярослава. Брателло держался из последних сил, давился, надув щеки и выкатив до упора глаза, и готов был вот-вот разразиться нечеловеческим ржанием. Его ужимки стали последней каплей: Янка не выдержала, дернула брата за руку, привлекая к себе, и уткнулась лицом прямо ему в плечо. (Чувствуя при том, как плечи предательски ходят ходуном от смеха.) Ярик нисколько не удивился этим телячьим нежностям, напротив, заботливо поглаживал по волосам и легонько похлопывал по спине, утешая по-братски. Переждав первый приступ хохота, она краем глаза покосилась вверх на Ярослава: тот уже успокоился, только рот кривился от напряжения и играли на скулах желваки. Все же выдержки брателло не занимать, в отличие от нее…