— Об этом я вообще-то тоже не думал. Мало ли почему так назвали, — растерянно произнёс парень, не понимая, чего от него хотят.
— И тебе никогда не казалось, что заклинателю огня вроде как логично было бы выбрать для себя профессию кузнеца?
Дядя Вернера как раз был кузнецом и часто говорил, что выбор такого ремесла для него был связан с любовью к огню. Тем не менее юноша решил промолчать, потому что не знал, как ответить на этот вопрос за себя самого.
Старый чародей продолжил рассказывать:
— Считается, что первыми кузнецами и в самом деле были заклинатели огня, и это именно они придумали технологию обработки металла. Ты ведь был подмастерьем кузнеца, чему ж ты там учился, раз не знаешь?
— Ковать учился, — буркнул Вернер, продолжая практиковаться в создании защитных артефактов и планируя из принципа извести на это все выданные заготовки. — А всякие там сказки мне не очень интересны.
— Даже сказки про заклинателей огня? — загадочно улыбнулся Такуан. — Неужели совсем не хочешь послушать?
От такого предложения отказаться было невозможно.
Сказать по правде, история оказалась не такой уж и сказочной. Хотя начиналась вполне обычно, даже, наверное, хорошо. Жил да был некий заклинатель огня, простой молодой парень, подмастерье кузнеца. Жил себе, да горя не знал — в той сказке заклинатели считались самыми обычными людьми, и никто на них косо не глядел из-за того, что им хватало смелости иметь дело с духовным пламенем. А может, просто никто не понимал его настоящей опасности — но в сказке про то не говорилось. Зато рассказывалось, как поехал он однажды на ярмарку и встретил там прекрасную девушку, которая тоже оказалась заклинательницей.
Вернер искренне не понимал, почему большинство сказок всегда было о какой-то там великой и всесильной любви, которой всё равно не существует в реальной жизни, из-за чего сначала посчитал историю скучной и эту её часть слушал крайне невнимательно, уловив лишь общий смысл того, что эти двое полюбили друг друга и стали в итоге жить вместе как муж с женой. А в своё время тот подмастерье и сам стал мастером, к тому же весьма умелым.
Прошло ещё время, и там, где они жили, началась война, и каждый день молодой кузнец был только тем и занят, что ковал оружие, а его верная подруга во всём ему помогала. И вот — таким хорошим мастером показал себя парень, что князь, которому принадлежали окрестные земли, приказал тому явиться в крепость и доказать своё мастерство, выковав оружие лично для него.
А на следующий день после того, как прибыл кузнец вместе с подругой своей в ту крепость, была она осаждена вражеской армией, во главе которой был лично правитель соседнего княжества, что пошёл на эти земли войной.
Страшный то был человек, вражеский князь, и говорили про него, будто обычное оружие его не берёт, пусть сам и не колдун он. А в бою, говорили, в одиночку целой армии стоил. Тогда-то и приказали молодому мастеру такое оружие выковать, чтобы против него ничем защититься было нельзя — ни магией, ни силой, ни хитростью. А как такое сделать простому кузнецу, будь он даже заклинатель огня?!
Печалился парень, не знал, как быть ему, места себе не находил, но тут подруга его к нему пришла и сказала, что знает способ, как меч такой выковать. А нужно для того, чтобы металл в особом огне был закалён, в том самом, какой как раз они оба призвать и могут. Но так как кузнец от работы отвлекаться не должен, то ему тогда ковать, а ей — за огнём следить.
Сомневался он сначала, да крепко настаивала подруга, говорила, что никому другому оружия такого не сделать, тому лишь это под силу, чья воля крепка, как разом и молот, и наковальня, а душа сильна и чиста, как пламя в горне и, подобно раскалённому металлу, принять способна нужную форму, отбросив лишние сомнения, что мешают достижению цели.
Убедительно слова её звучали, да и выбора у них другого не было — пришлось согласиться.
Несколько дней они работали, да тяжело работа шла, как никогда раньше. Уставал молодой мастер, но не бросал своего дела, да и подруга его всё бледнее была, но ни разу ни словом, ни действием на усталость не пожаловалась.
А как закончил кузнец ковать, упала его подруга замертво, и понял он тогда, что в том огне сожгла девушка собственную душу — всю без остатка, ради того, чтобы мог он работу закончить, которая должна войне конец положить. И ведь не зря была её жертва — меч тот получившийся в себе заключал великую силу, что не только тело чужое, но и душу разрубить способна.