И вновь рыдания.
«Дети, — совсем уже спокойно подумал Вернер. — Заклинатели... с рождения. Как и я».
Он ощутил странное чувство общности, почти что родства с ними, намного более сильное, чем испытывал ко всем другим заклинателям, и понял, что просто не может оставить их здесь, с матерью, которая их ненавидит...
— Я хотел бы взглянуть на них, госпожа. Чтобы решить, что можно сделать.
Но на самом деле он уже тогда принял решение. Если, конечно, юные заклинатели тоже будут не против.
Откинув засов, Вернер вошёл внутрь. Братья с первого взгляда показались ему особенными: цвет волос одного напоминал об остывших чёрных углях, а второго — о лёгком сером пепле.
Красиво. Символично.
«Ха. Неудивительно, что местные так их боятся!»
— Привет. Как тебя зовут? — обратился Вернер к тому, который выглядел старше.
Пепельноволосый мальчик не произнёс ни слова, только посмотрел на него — и от этого взгляда заклинателю огня стало не по себе. Будто глазами ребёнка смотрело на него само пламя — могущественное, бесконечное, не злое и не доброе, само приходящее в руки тем, кто не станет пытаться помериться с ним силой, и безжалостно уничтожающее всех прочих.
Хотя глаза были самые обычные — голубые.
Заранее заготовленная приветственная речь застряла у Вернера в глотке. Нет, он не станет обращаться к огню, как к неразумному ребёнку...
Младший, худой и черноволосый, совершенно не был похож на брата. Судя по его ауре, он был сильно напуган появлением незваного гостя, но вместо того, чтобы попытаться спрятаться — или что там обычно делают испуганные маленькие дети — наоборот шагнул навстречу.
Взгляд у него был такой же.
Теперь настала очередь Вернера бояться.
«Эти дети... Они... больше, чем просто люди! Огонь так легко приходит в этот мир через них, потому что...»
Но в этот момент мальчик заговорил, и наваждение рассеялось:
— Ты чародей? — спросил он, глядя на него в упор. — К нам уже приходил какой-то чародей. Говорил, что сможет сделать нас обычными. Мы не хотим. Уходи.
Когда он вырастет, у него, наверное, будет красивый и сильный голос, но сейчас этот упрямый комариный писк быстро прогнал ощущение того, что перед ним кто-то особенный. Какими бы способностями ни наградили боги этих двоих, но в первую очередь перед чародеем стояли просто дети, которых их собственный дар пугал, возможно, ещё сильнее, чем окружающих. Но они всё равно не хотели от него отказываться! Да и не смогли бы при всём желании — хотя вряд ли знали об этом...
— Ну, у него же ничего не вышло, надеюсь? — улыбнулся Вернер. — Нет, меня вы интересуете именно такими, какие есть. Хотите учиться?
Братья переглянулись.
— Чему? — спросили они одновременно.
Вернер щёлкнул пальцами, призывая огонь.
— Вот этому.
На лицах мальчишек на краткий миг засияли улыбки, но быстро погасли, будто их и не было. Дети ничего не сказали, только отвели глаза.
Вернер застыл в ожидании, не понимая их реакцию и не зная, что делать дальше.
— Нам нельзя... — печально вздохнул старший после недолгого молчания.
— И проблема... только в этом?
Братья кивнули.
— А вы не против переехать жить в другое место? Такое, где будет можно?
— Нас мать не отпустит... — угрюмо произнёс младший.
— А если б отпустила? — подмигнул им Вернер.
Снова кивнули, но посмотрели скорее с подозрением, чем с надеждой — будто думали, что он издевается.
— Вот и хорошо. Подождёте здесь, пока я с вашей мамой поговорю, ладно? — не дожидаясь ответа, заклинатель огня вышел из амбара, но не стал снова его закрывать.
Обрадованная новостью о том, что он согласен забрать детей на обучение, женщина кинулась ему в ноги и попыталась сунуть в руки тощий кошель, в котором одиноко позвякивали несколько монет. От денег Вернер отказался и поспешил покинуть этот дом, испытывая чувство неописуемой брезгливости от такого её поступка.