— Девушка снова попыталась петь, да только сил уже не было, но откуда-то пришло к ней понимание, что она ещё может выжить — ценой того, что огонь навсегда погаснет. Но решение её было другим — пусть лучше исчезнет она сама, но останется живое пламя, которое она так долго искала и с таким трудом обрела вновь. Это решение придало ей сил, которых хватило на то, чтобы спеть ещё одну песню. Огонь понял, что она собирается сделать, но совсем не знал, как помочь своей подруге. А в той последней песне оказалась заключена такая великая сила, что, когда она соединилась с пламенем, появились все живые души, что есть на свете. А сам огонь обрёл право создавать и разрушать, и подарил душам тела, чтобы они могли жить в этом мире. А потом исчез, только не погас, а просто спрятался куда-то, потому что не хотел больше никого видеть. Но иногда, говорят, возвращается. Может, думает, что где-то среди людей всё ещё ходит его подруга, вместе с которой они создали этот мир, а может, ещё почему — этого в сказке уже не говорится.
— А у неё самой, получается, души не было? — задумчиво протянул Чёрный. — Тогда вряд ли огонь её найдёт.
— Ну... похоже, что так, — согласился Вернер, начиная думать, что зря рассказал детям такую грустную историю. — Хотя это богиня всё-таки. Ей, может, и не нужна душа.
— Так она, получается, весь мир создала? А почему сейчас нет никакой богини Мироздания... или хоть богини Огня? Столько разных богов есть, а про неё, получается, забыли? — расстроенным голосом спросил Белый. — Как-то это... Совсем неправильно. И огонь жалко, ему ведь теперь одиноко...
— Не знаю... — растерянно ответил Вернер, окончательно убедившийся, что рассказывать легенду о живом огне было ошибкой. — Эта история на Юге вместо сказок была. Не везде, в деревне одной. Но это была очень хорошая деревня. И сказка... тоже хорошая. Правда же?..
Сказка ему и правда нравилась, с того самого момента, как впервые была услышана в деревне заклинателей огня. Но он тогда старше был. Для маленьких детей эта история и в самом деле, наверное, жестокая немного...
Братья ничего не сказали. Однако присмотревшись к их ауре, Вернер был удивлён: мальчишки не были так уж сильно расстроены... и им и в самом деле очень понравилась страшная сказка.
«Конечно понравилась, как же иначе. Они ведь тоже заклинатели».
— Ладно, давайте спать. Вообще, я ещё одну сказку знаю, тоже про огонь, но она... ещё более печальная. Её в другой раз расскажу.
На него оказались направлены сразу два совершенно не по-детски тяжёлых взгляда, в которых, тем не менее, не было ничего, кроме искреннего любопытства и так и не высказанной словами просьбы.
«Хм... Ну ладно...»
Другую историю о духовном пламени, рассказанную Такуаном, Вернер помнил не хуже легенды о сотворении мира, но сейчас ему почему-то захотелось рассказать её по-другому... точнее, с другой стороны — от имени верной подруги кузнеца, пожертвовавшей собственной душой ради победы в войне:
— Ладно, будет вам сказка. Жила однажды в этом мире заклинательница огня...
— Опять плаксивая глупая девчонка? — проворчал Чёрный, недовольно завозившись на скамье.
— А вот и нет. Она была умная, сильная и смелая. А сказка будет страшная, в таких не бывает плаксивых девчонок, так что слушай дальше и не перебивай.
— Ладно, девчонка так девчонка. А как она выглядела? — совсем обнаглел младший из братьев.
— Хм... не знаю. Красивая была, наверное. Думаю, у неё были выразительные зелёные глаза и длинные серебряные волосы.
— Не бывает серебряных волос!
— А это сказка, в ней бывают! — возмутился Вернер, почему-то запомнивший девушку из своего давнего видения именно такой — ведь это именно её внешность он пытался сейчас подарить заклинательнице из сказки. — Ладно, пусть тогда волосы будут серые, вот как у твоего брата. Так сойдёт?
Эта сказка детям понравилась даже больше. Белый был восхищён храбростью и изобретательностью кузнецов-заклинателей огня, да и Чёрный, поначалу так возмущавшийся, тоже был в восторге, хоть и старался этого никак не демонстрировать.
«Вот и хорошо», — Вернер спокойно улыбнулся, выходя во двор. Стало совсем уже темно, ни одной из лун не видно за плотными облаками, но гроза закончилась, и можно было немного прогуляться и подумать, что ему теперь делать дальше.