— Нет-нет, подробности обсудим только с вами! Подмастерья — всего лишь рабочая сила, не так ли? Возможно, ваши ученики и правда так талантливы, как мне то утверждали, и однажды я даже найму кого-нибудь из них уже как мастера, но сейчас они — никто.
Вернер, кажется, в буквальном смысле слова услышал, как недовольно заскрипели зубами братья, демонстрируя отсутствие у них того самого терпения, которым мог бы поделиться бог из местного храма. Впрочем, благоразумия, чтобы промолчать, парням хватило.
— Да, вы абсолютно правы. Не стоит... привлекать их к тому, в чём они ничего не понимают.
Не оглядываясь на своих учеников, он последовал за заказчиком. Обсудить всё действительно важное можно было и мысленно:
«Оба быстро в кузницу! И чтобы даже не высовывались, пока не вернусь!»
«И никакой магии. Мы помним, мастер».
«И никакого огня!» — пополнил Вернер список запретов.
Это был не тот случай, когда можно было спорить, а в уточнении, что в действительно критической ситуации все запреты можно послать куда подальше, братья не нуждались.
Так и не назвавшийся незнакомец отвёл Вернера в дом с обшарпанным фасадом, как две капли воды похожий на все прочие здания на окраине города, и представил какому-то другому человеку, который и был настоящим заказчиком... а может, и нет — Вернер не уточнял, прекрасно понимая, что в случае чего его проблемы могут стать от этого только больше.
Разговор вышел долгий и сложный, больше напоминавший какую-то проверку, потом плавно перешедшую в вербовку — не иначе тогда, когда ответы Вернера оказались именно такими, каких от него и ожидали. Ему предлагали остаться в городе и продолжить работать в и так уже принадлежащей ему кузнице. Работать как кузнец-заклинатель, разумеется. Отказ же был принят подозрительно благосклонно.
Вернулся к ученикам кузнец в исключительно плохом расположении духа.
— Похоже, заказчик как-то связан с гильдией, — начал он рассказывать прямо с порога. — Четыре. Он хочет, чтобы мы вложили в предмет четыре заклинания. Назвал не только внешний вид артефакта и то, что он должен делать, а ещё и количество магических структур как одно из требований.
— Разве это проблема? — невозмутимо спросил Белый.
— Это доказывает, что он понимает больше, чем говорит. Ах да... вы же не знаете. Максимальное их количество, которое можно вложить в предмет...
— Семь, — нетерпеливо перебил Чёрный. — Так что нам ничего не мешает как обычно добавить к тем заклинаниям что-то своё и...
— Сколько заклинаний вы с братом можете вложить в артефакт, работая каждый в одиночку?
— Ну пять, — угрюмо буркнул Эйвинд, отвечая за обоих. — Так вы наконец-то покажете, как сплетать более тонкие магические структуры, чтобы...
— Четыре. Оба запомните. И если при ком-то скажете другое... — уныло проворчал Вернер. — Считается, что в предмет нельзя вложить больше четырёх. Ясно?
— Но... — Белый был настолько удивлён, что даже слов подобрать не мог.
— Если бы господа члены гильдии не так сильно брезговали работать руками, они бы знали, что это глупое ограничение связано не только с умением чародея и качеством самого материала, но и с качеством обработки — той, что производится без участия магии. Ха, им не повезло — я ведь и правда хотел рассказать об этом ещё когда был членом гильдии. Но теперь такие разговоры затевать себе дороже.
— Но если всем станет известно... — Рэйнир явно собирался произнести какую-то вдохновенную речь о том, насколько лучше станет тогда мир, но, увидев хмурый взгляд учителя, решил не продолжать.
«И как он вырос таким идеалистом, а?.. На кой ему мир, в котором он нормально жить не сможет?! А он не сможет, если гильдия возьмётся за нас всерьёз».
— Это даже не обсуждается. Приступим сегодня же, чем скорее закончим — тем лучше.
Сконцентрировавшись на работе, все трое очень часто забывали о проблемах окружающей реальности, да и квартал мастеровых был расположен далеко от шумной центральной площади, потому о том, что на ней вообще сегодня что-то объявляли, кузнецы узнали только вечером, когда все вместе отправились в трактир — поужинать и отдохнуть в снятых там комнатах, а не в кузнице.