Эрик впустил магию себе внутрь, заключил в каждую клетку своего тела. Поместил перед мысленным взором облик волшебного создания, обернул его вокруг тела, вытянулся, чтобы слиться с ним. Боль…
Боль пожирала его. Огонь опалил связки, горел в легких, выжигал мышцы, кости, нервы, мозг. Хотелось кататься, визжать, умереть, хотелось зубами вцепиться в плоть и выгрызть из нее этот сводящий с ума, невыносимый, всепроникающий кошмар.
Потом внутри него что-то схлопнулось, словно первый осенний мороз сковал все органы тела, и боль ушла.
— Господь Благословенный, — прошептал Питер.
— Ох… — тихонько вздохнула Лорин, встала и, словно зачарованная, пошла к нему.
— Оставайся, — приказал Эрик. — Я вернусь, как только смогу. Мне в этом неловко, хочу поскорее вернуться в свою шкуру. — Голос, и это Эрика напугало, остался прежним, его собственным. Мужской, абсолютно человеческий голос.
Да ладно. Он не собирается ни с кем беседовать, только с пленниками.
— Ждите до рассвета. Если я не вернусь, значит, не вернусь.
Лорин и Питер синхронно подняли руки, он ответил на их прощальный жест, развернулся и направился к городской стене.
Внутрь он попал легко, так легко, что сам испугался. Стражники у городских ворот чуть не ковром стелились ему под ноги, опуская подъемный мост. Привратник в замке открыл ворота раньше, чем он успел к ним приблизиться, и, когда Эрик шел мимо, успел спросить:
— Вызвать к тебе господина, Великолепная?
Эрик ответил спокойным «нет», которое поместил прямо в орианский разум привратника. Тот пал на колени и на четвереньках, царапая лбом землю, отполз назад.
Черт возьми! Кто или что это за создание, которым он притворяется? Ему стало не по себе.
Прошествовав по спящему замку, он отыскал наконец охранника, который, увидев его, вздрогнул, но в последний момент сумел сдержать крик ужаса. Эрик коснулся его плеча и внушил ему образ пленников.
Задрожав от этого прикосновения, стражник явственно отшатнулся, но поклонился и затрусил по коридору. Эрик двинулся следом, радуясь, что, видимо, правильно выбрал камуфляж для проникновения в замок. Однако не хотелось бы столкнуться с оригиналом этого маскарада!
Их путь извивался по каменным анфиладам и закончился в коридоре, полы, стены и потолки которого оказались отделаны медными панелями.
Насмерть перепуганный стражник подвел Эрика к массивной медной двери и дрожащими руками открыл засов. Скрип двери и свет фонаря в руках стражника разбудили сентинелов; пленники садились, терли глаза. Выглядели они неважно — перепуганные, измотанные, сбитые с толку.
Тем временем Эрик столкнулся с первой проблемой. Ему нужно было удалить стражника из помещения, но так, чтобы тот далеко не уходил. Он еще понадобится, чтобы провести их всех по лабиринту дворцовых коридоров наружу. Эрик не мог прямо ввести приказ в мозг охранника, медная отделка помещения не позволила бы ему осуществить ни единого магического действия. Оставлять стражника в комнате тоже нельзя — Эрик должен сообщить сентинелам, кто он такой и зачем пришел. Как только он заговорит, его голос, голос мужчины-землянина, а вовсе не местной богини, тотчас выдаст обман и обратит всю иллюзию в прах. Как говаривал отец Эрика, развеет от Ричмонда до Геттисберга.
Эрик взглянул на стражника, потом на сентинелов, потом снова на стражника. Черт возьми, что же делать?
И тут ему пришла в голову мысль. Он пальцем указал на место за дверью, и, когда охранник занял предписанную позицию, прикрыл дверь, а сам остался в комнате. Потом пальцем написал в воздухе: «Это я, Эрик. Идите за мной. Никому ничего не говорите».
— Черт меня подери, — пробормотала Джун Баг. Больше никто не издал ни звука.
Эрик построил пленников по двое, открыл дверь и вышел. Сентинелы следовали за ним, как утята за мамой-уткой. Стражу Эрик приказал вести их к выходу из замка.
Они прошли уже полпути, когда Эрик увидел человека, в котором узнал владельца замка. Готовясь к экспедиции, он выяснил это, когда читал мысли городской стражи. Человек бежал, размахивая руками, лицо искажал панический ужас.
— Нет! — обогнув угол, закричал он. — Их я тебе отдавать не обязан! Забери все сокровища! Выбери рабов из моих людей! Забери… забери все! Но не трогай моих магов! Без них мы погибнем!
Эрик поднял длиннопалую руку ладонью вперед, надеясь, что преследователь опознает жест «Стоп». Хозяин замка замедлил шаг, но не замолчал.
— Кто сообщил тебе, что они здесь? Рроны? Они знают? Это они рассказали тебе, что у меня теперь есть маги, чтобы ты увела их, а рроны смогли бы завершить свое дело: уничтожить меня и мой народ? В моих действиях нет нарушения нашего договора. Не забирай их. Тебе они ни к чему. Что ты собираешься делать? Съесть их? Заставить работать на себя? Ты сама владеешь магией! Оставь их мне, прошу тебя! Я согласен на твои прежние условия. Отдам тебе лесные дороги. Все лесные дороги. Только оставь мне магов!
Эрик ощутил, как в нем шевельнулась симпатия к этому человеку. Его ужас от потери был так очевиден, что Эрик задумался, какие же опасности грозят владельцу замка и его народу, если их единственная надежда на спасение — похищение целой команды сентинелов?
Однако в любом случае им не угрожает разрушение их планеты, Ории, и всего ее населения. Эрик ожесточился, заглушил в своем сердце сочувствие к просьбам, пусть самым насущным, и указал длинным костлявым пальцем на коридор, откуда явился хозяин замка.
Вейяр повесил голову и медленно побрел прочь. Стражник издал низкий горловой звук, почти рыдание, но взял себя в руки, и, когда Эрик снова ткнул пальцем в дверь, безропотно вывел его и сентинелов из замка.
Как только они вышли из-под сводов защищенного медью замка, Эрик создал черное облако, и оно бы их скрыло от всех взоров, но лишь только темная марь стала подниматься с земли, из ворот замка вдруг снова выскочил здешний владыка в обществе молодой женщины с почти человеческим обликом. Женщина ткнула в Эрика пальцем и выкрикнула:
— Я проникла в его мысли! Он — человек, сентинел, как они все!
— Верни моих магов, притворный кетт! — взвыл вейяр. — Верни! Это существо — не кетт! Стража, к оружию! Остановить вора! Уничтожить его! Он притворяется! Он — не кетт!
— Вот черт! — воскликнул Эрик и произнес заранее подготовленное заклинание. Он намеревался осуществить его, когда их скроет черное облако. Надеялся, что удастся уйти с меньшей помпой, но теперь выбора не было. — Сентинелы, к воротам! — крикнул он.
Зеленое пламя окутало всю компанию, захватив и стражника, который вел их к воротам, подняло в воздух, со страшной скоростью понесло к лесу и швырнуло их, задыхающихся и перепуганных, на поляну, к воротам Лорин.
— Давай! — снова крикнул Эрик. — Забирай нас отсюда.
Питер, с направленным на город стволом, даже не взглянул в их сторону.
— Я вас прикрою, — спокойно сказал он. Лорин прокричала:
— Джейк уже там. Сентинелы, ко мне!
Один за другим сентинелы пробегали в ворота, после каждого Лорин заряжала их для следующего. Она работала медленнее, чем Вилли, но Эрик был счастлив, что она в принципе способна создавать ворота. Без нее ни у него, ни у сентинелов, ни у всего мира вообще не было бы шанса.
— Вот они! — сообщил Питер, и Эрик услышал, как выстрелило оружие, которое он вручил помощнику, сначала одиночным разрядом, потом очередью. — Их около сотни. Господи, ну и шустры! Скоро подойдут на арбалетный выстрел. Надо торопиться.
— Врата не могут работать быстрее, — отозвалась Лорин.
— Отдай пленников! — трубным голосом провозгласил вейяр. И тотчас облако белого пламени взорвалось у Эрика за спиной, отшвырнуло его, бросило на колени. По земле стелился дымок, издавая знакомую вонь серы, древесного угля и селитры.
— А, черт! — завопил Эрик. — У них есть порох!
— Твою мать! — Это уже был комментарий Лорин.
Эрик обернулся и увидел, что она лежит на земле в пятнадцати футах от ворот, лицо ее исцарапано и залеплено грязью, куртка впереди разорвана и черна от взрыва. Он в ужасе — без нее им отсюда не выбраться — кинулся к девушке.