После окончания Второй мировой войны Джон Боулби и Мэри Айнсуорт провели несколько исследований, чтобы доказать свою правоту. Они изучали то, как дети реагировали на короткую разлуку с матерями и последующее воссоединение с ними. В некоторых случаях привязанность к матерям была надежной: дети скучали по ним в их отсутствие и радовались, когда они возвращались. Это говорило о здоровых отношениях между матерью и ребенком. Но часть детей была привязана к матерям не столь сильно. Они вели себя или замкнуто и не реагировали на возвращение матери, или тревожно и неуверенно – так сильно огорчались из-за ухода матери, что не могли успокоиться даже после ее возвращения.
Ученые выяснили, что ненадежная привязанность означала проблемы с адаптацией у детей в будущем. Дети с надежной привязанностью, наоборот, со временем оказывались более жизнестойкими и лучше приспосабливались к жизни. Они демонстрировали бóльшую независимость и активнее изучали мир. Это исследование означало научное подтверждение взглядов Боулби. Надежная привязанность была свойством отношений, а не ребенка. Без нее дети могли стать несчастными на всю жизнь.
1950-е годы принесли другие новости. В университете Висконсина психолог Гарри Харлоу начал работать с детенышами обезьян макак-резусов. Он провел по-настоящему драматическую серию экспериментов, посвященных важности материнской любви. Благодаря Боулби и Айнсуорт психологи узнали о том, как много значит привязанность ребенка к матери. Но они считали, что это привязанность к материнскому молоку. Все, что нужно детям, полагали они, – это поесть, ведь маленький ребенок неспособен эмоционально привязываться к другим. Дело только в соске. Однако Харлоу блестяще доказал обратное.
В своих экспериментах он предоставил детенышам обезьян выбор. Они могли проводить время с суррогатной «матерью» из проволоки, у которой был «сосок», дававший им молоко, или же с суррогатной «матерью» из мягкой махровой ткани, которая давала лишь «комфортный контакт», но не молоко. Детеныши выбирали тканевую мать, а не проволочную. Более того, испугавшись, детеныши также бросались к тканевой матери, а не к холодной проволочной. Детеныши тканевой матери лучше приспосабливались к изменениям среды.
Из этих строгих научных исследований можно было сделать лишь один вывод: и детенышам животных, и человеческим детям в неограниченном количестве требуются привязанность, любовь, комфорт и поддержка, обеспечить которые способны матери, причем на инстинктивном уровне.
Теперь мы знаем, что многие дети в карантине на самом деле умирали не от своих болезней, а от депрессии и острого одиночества. Этим детям не хватало человеческого тепла. Они жаждали близости – и умирали, не получая ее.
Уотсон был неправ, и его совет оказался вредным, смертельно вредным. К сожалению, его работа определила работу всех американских институтов, фокусирующиеся на работе с детьми и родителями.
Учение Уотсона живо до сих пор. В ходе любой встречи с родителями мы видим, как они мучаются из-за того, что «портят» детей, беря их на руки, когда те плачут, или помогают подняться и успокаивают, когда те падают. Они позволяют собой «манипулировать». Знают, что должны следовать советам современных педиатров и дать ребенку поплакать и уснуть самостоятельно, но не могут.
И мы не могли тоже.
Но теперь мы знаем, что наши родительские инстинкты правы, а идея о возможности «испортить» детей – ложная. Мы убеждаем родителей, что когда ребенок плачет, он просто посылает им сигнал SOS. И если вы игнорируете плач ребенка, то тем самым учите его, что мир – это такое место, где не реагируют на его призывы. Невозможно испортить ребенка, реагируя на него. Самый эффективный способ повысить его независимость и жизнеспособность – быть эмоционально доступными и отзываться на его сигналы.
Физический контакт необходим и младенцам, и детям постарше
Нежеланные физические контакты являются проблемой в любом возрасте, для любого человека. Мы не призываем дотрагиваться до взрослых или детей, когда они не хотят этого. К сожалению, скандалы по поводу сексуальных домогательств и покушений на растление малолетних не сходят с первых полос газет, и преступления единиц негативно влияют на многих. Администрации детских садов и начальных школ обычно запрещают сотрудникам дотрагиваться до учеников даже в том случае, если ребенок получил травму.