— Пер Иеро пришел к выводу, что виновником исчезновения людей является оборотень, — сказал он сухим, невыразительным голосом.
— Да? — насмешливо ответил Брасье. — И кто, пер Иеро, по-вашему, этот оборотень?
Иеро выставил вперед склянку.
— Я не гадалка. Проведем пробу Гарджента — и узнаем.
— Пробу, вот как! Но кто проверит проверяющего?
— То есть?
— Откуда мне знать, что вы там приготовили? Сунешь руку, а это соль-кислота или серное маслице!
— Не одного вас испытывать будут. Всех. И не с вас начнем, если опасаетесь.
— Разве что не с меня. А с кого? — он по хозяйски взял склянку. — Маловато зелья-то будет на весь Но-Ом, Иеро — капитан даже не трудился называть его «пером».
Иеро почувствовал досаду. Видно, Брасье совершенно уверен в себе. Еще бы, с шестью стражниками снаружи. Ничего, ничего.
— А на весь Но-Ом и не нужно. Нам бы меж собой разобраться, Брасье, — ответил он. Нечего ходить вокруг да около.
— Меж собой? Ладно, согласен, — капитан поставил склянку на стол. — Надеюсь, не пить отраву-то? Мазать будете? Капли капать?
— Как положено, так и будем, — ответил Иеро. — Достопочтенный Хармсдоннер, пожалуйста, дайте мне чашу для ополаскивания рук.
— Лора! Принеси чашу — громко сказал, почти крикнул Хармсдоннер.
— Лора здесь? — удивился Брасье.
— Да, в соседнем покое. Ей не хочется оставлять меня. Не волнуйтесь, за закрытой дверью обычный голос не слышен, потому мы можем говорить свободно.
Вошла Лора, поставила чашу на круглый стол и удалилась, плотно прикрыв дверь за собою.
Иеро вылил содержимое склянки в чашу, засучил рукав на правой руке и опустил кисть в жидкость.
Защипало, сильно, крепко, но он и виду не подал. Пусть щиплет, на то и синапизанта. Экстракт применяли для целительства пострелов, простуд и прочих недугов — синапизанта при нанесении на кожу вызывала приток крови. На склянку-другую. Позудит и перестанет. Но с непривычки в первые мгновения — словно в кипяток руку опустить.
Иеро надеялся, что оборотень примет зуд за действия средства Гарджента и выдаст себя.
Нужно же на что-нибудь надеяться?
— Ваш черед — сказал он капитану.
Капитан внимательно посмотрел на Иеро, потом — на чашу.
— Все-таки сыскали средство? Отлично, — если оборотень знает, что среди снадобий покойного пера Кельвина нет средства Гарджента, то так он и должен себя вести.
Под рукавом кафтана у капитана оказалась кольчуга, тонкой ульской работы, до середины предплечья. Такая кольчуга стоит табуна лорсов и передается из поколения в поколение. Подготовился капитан к Совету, по всему видно. Но нет такой кольчуги, которую не пробьет верный клинок.
Ладонь капитана — широкая, грубая, — опустилась в чашу. Иеро не сводил взгляд не с руки — с лица капитана.
И он увидел — изумление, замешательство, гнев.
— Щенок! — чаша полетела в лицо Иеро, он едва успел прикрыть глаза. Капитан надвигался на него, скаля рот — или уже пасть?
Иеро потянулся за мечом. Не поздно ль?
Но тут достопочтенный Хармсдоннер выхватил из ножен кинжал и ударил Брасье прямо под левую лопатку. Ударил деловито, без эмоций. Но кинжал не пробил брони.
Брони — потому что помимо кольчуги под кафтаном у Брасье был и панцирь вязкой брони!
В бешенстве капитан повернулся к советнику.
Все! Сейчас или никогда!
Иеро шагнул в сторону, освобождая себе место, выхватил меч. Рукоять легла в руку так, словно Иеро родился с этим мечом. Он размахнулся и ударил изо всех сил, вкладывая в удар свой страх, свое отчаяние и свою надежду.
Голова покатилась по столу, теряя человеческие черты.
Он оказался прав — это был оборотень.
Тело еще билось в агонии, руки превращались в лапы, с длинными, острыми когтями, и когти эти вспарывали циновки, которыми устлан был пол в Зале Советов. Кровь толчками выходила из сосудов шеи, и Иеро попятился, опасаясь запачкаться.
Нашел чего опасаться…
Когти впились в доски пола. Метаморфоз не успел свершиться полностью. И перед ними на полу лежал полузверь-получеловек.
— Да уж… — протянул Брасье. — А я гадал…
— И я, — ответил Иеро. — Только в последний момент сообразил, что…
Он не докончил фразы. Дверь позади него распахнулась, и что-то тяжелое ударило в спину, когти стали рвать воротник, кольчужный воротник, но железо долго не выстоит… Жаркое дыхание коснулось его лица. Клык достал щеку.
Иеро упал ничком, вжимаясь в пол. Это его и спасло.
Брасье ударом меча снес голову Лоре, дочери достопочтенного Хармсдоннера.
Сейчас трудно было признать в ней красивую девушку. В отличие от отца, она завершила превращение полностью.
— Да уж… — проговорил капитан, помогая Иеро подняться. — Вот, значит, каковы у нас дела. Оборотень.
— Оборотень, — машинально повторил Иеро.
— Но как вы догадались, пер Иеро? Ментоскопия — здесь, в статис-поле?
— Нет. Просто будь оборотнем вы, то не стали бы надевать панцирь, он мешает метаморфозу. И потом, оборотень все-таки сыскал бы Лору — при его слухе и чутье — в моем доме. Да и меч почтенного Рэндольфа оказался в саду потому, что Рэндольф бежал из дома, спасая свою жизнь, а кто был с ним в доме? — он мог бы говорить еще и еще, приводя новые соображения, но не было сил. Да и не хотелось.
— Значит, Хармсдоннер рассчитывал, что вы, пер Иеро, зарубите меня?
— Да. С его помощью. А потом бы настал мой черед, сразу, сейчас же. Он бы меня убил и обставил так, будто сначала вы, Брасье, перегрызли мне горло, и только потом Хармсдоннер зарубил вас — то есть оборотня.
— Он бы остался единственным советником Но-Ома…
— Да.
— Как вы думаете, пер Иеро, он хотел отдать Но-Ом Темным Мастерам?
— Не знаю. Не уверен. Они — Иеро краем глаза взглянул на тела Лоры и ее отца, — они не просто оборотни. Верберы. А верберы себе на уме.
— Что нам теперь делать? — Брасье обращался к Иеро, признавая его старшинство. Чувствуется и по интонации, и по манере обращения.
— Жить. Строиться. Добывать по мере сил рашшин. Укреплять союз с Людьми Льда. Они, надеюсь, помогут нам отыскать других верберов.
— Других?
— Абигайль. Сара Хармсдоннер, если она жива, тоже оборотень. Проверим и остальных.
— Как? Разве это — действительно средство Гарджента?
— Нет. Просто — выйдем за пределы статис-поля и проведем метальное зондирование, — Иеро нашарил на шее цепочку с медальоном, подарком Хармсдоннеров, сорвал его и бросил на бывшего старшину.
— Понимаю, — протянул капитан. — Признайтесь, пер Иеро, вы нарочно стали к двери спиной.
— По… почему?
— Сентиментальность молодости. Сам был таким. Не поднималась у вас рука на это отродье. Да еще чувство вины. Вот и оставили работу на мою долю, — капитан говорил и дальше, но Иеро его не слышал.
Он смотрел, как расплывались, таяли черты вербера, и из-под морды чудовища проступал лик Лоры.
Глосарий (включены термины, не описанные в «путешествии Иеро)
Камляска — горный массив с активной вулканической деятельностью, образовавшийся вследствие взаимосближения и столкновения Аляски и Камчатки.
Лон — генетическая копия.
Луна — мера времени, равна 28 дням.
Навь — ментальная проекция реального мира.
Небесы — орбитальные станции (возможно, населенные), запущенные во время пре-Смерти.
Раа — древняя игра. В 20 и 21 веке от Р.Х. известна, как «шахматы».
Рашшин — трансурановый элемент «островка стабильности». Окружающее его статис-поле (возможно, особый вид радиоактивного излучения) препятствует телепатической связи.
Сайрен — плотоядное полурастение-полуживотное, с исключительно развитыми телепатическими способностями, при помощи которых завлекает добычу.
Склянка — мера времени, измеряемое водяными часами (отсюда и название). Равна получасу.
Цмок — гиганский змей озер и болот, отчасти разумен.