— То есть мы потеряли доходы? — нахмурился Фердинанд.
— Нет Ваше высочество, — смущённо ответил дворянин, — при таком подходе мы стали получать в десять раз больше.
Король недоумённо на него посмотрел.
— Как это возможно граф?
— Не знаю Ваше высочество, руда уходит в Остию, где работает какой-то «завод», который перерабатывает руду из наших рудников и рудников папы, и уже в виде готовой продукции затем оттуда распределяется по всем покупателям. Мне сказали, что это проект Медичи и графа де Мендоса.
— Съезди на этот завод, — нахмурился ещё больше Фердинанд, — я хочу знать, что там происходит и как они так быстро всё делают.
— Слушаюсь Ваше высочество, — склонился дворянин.
— Мой король, — Изабелла повторно обратилась к Фердинанду, — может тогда не стоит торопиться и отказывать в выплате долга графу Мендосе? Давайте просто сделаем вид, что мы размышляем об этом.
— Я не буду ничего должен, какому-то графу, — набычился Фердинанд, у которого в душе всё переворачивалось только от одной мысли об этом, — отправьте ему письмо, скажите, чтобы забыл о деньгах. Я признаю долги только перед королями.
— А как насчёт банкиров, мой король, которым вы должны? — королева попыталась воззвать к голосу разума, но глаза у короля налились кровью, и он угрожающе на неё посмотрел.
— Хорошо, как скажете Ваше высочество, — сдалась королева, в конце концов у неё были дела поважнее этого.
7 января 1460 A . D ., Генуя, Генуэзская республика
На вечер встречи с городским бомондом, на следующий день после праздника Крещения Господня*, мы с сеньором Фелипе и сеньором Аймоне, отправились втроём, если не считать моей охраны. Я не стал брать никого более, поскольку не собирался там долго задерживаться, а тем более есть. А уж с двумя боевыми и опытными рыцарями я чувствовал себя уверенно, потому с гордо поднятой головой и обвешанный драгоценностями, словно Новогодняя ёлка, я как и положено человеку своего положения опоздал на два часа, и потому ещё и крайне неторопливо поднимался по ступеням дома губернатора, который снимал дом у кого-то из местных аристократов и дождавшись когда слуги откроют передо мной дверь продефилировал внутрь, не особо обращая внимание на окружающих.
Моё появление заметили абсолютно все, поскольку сотни взглядов перевелись на нас, что, впрочем, было и не удивительно, мы составляли весьма колоритную троицу: два рыцаря в видавшие виды сюрко со знаками на них двух разных Орденов, и я, такой красавец между ними.
Ко мне заторопился хозяин дома вместе со своей женой, дамой лет тридцати пяти, скрывавшей следы оспы на своём лице большим слоем пудры.
— Ваше сиятельство! — губернатор мне поклонился, заговорив по-прежнему на скверной латыни, — мы так рады, что вы смогли уделить нам своё время. Позвольте познакомить вас с моей женой — мадам Маргерит ла Валле.
— Синьор ла Валле, — я впервые заговорил с губернатором на французском, поскольку мои уши отказались дальше слушать его латынь, — синьора ла Валле, позвольте поблагодарить вас за приглашение, я давно не выбирался в свет, наверно с последней встречи с королём Арагона, так что благодарю вас, что напомнили мне, что есть что-то ещё в этом мире, помимо работы.
Услышав мой идеальный французский, рот у губернатора приоткрылся. Жена изумлённо посмотрела на него, затем на меня, она явно не знала, что я владею их языком.
— Ваше сиятельство, — с прононсом в голосе ответила она мне, — мой дорогой супруг не упоминал, что вы так хорошо говорите на нашем языке.
— О, синьора, — я склонил голову, — ваш муж так хорошо говорит на латыни, что я не видел смысла переходить на язык Франсуа Вийона. Вы синьор ла Валле в каком университете обучались? В Тулузе или Сорбонне?
Губернатор если, где и обучался, то явно только дома у приглашённых учителей, но мои комплементы ему определённо понравились, и он заулыбался.
— Ой, ваше сиятельство, это просто природный талант, — без ложной скромности заметил он.
А я тем временем попросил синьора Аймоне, дать мне коробочку, которую рыцарь небрежно держал под мышкой.
— Не знал, что подарить хозяйке дома, — протянул я её женщине, — поэтому прошу, строго не судите мой выбор, синьора.
Женщина взяла футляр, открыла его и потрясённо замерла, поскольку лежащее там колье стоило больше, чем весь этот дом вместе со всеми слугами. Губернатор, взглянув одним глазком на украшение, тоже проникся.
— Ой, ваше сиятельство, — очнулась от шока его жена, — ну что вы такое говорите, ваш вкус просто безупречен.