Апокалиптическую эсхатологию можно интерпретировать как мифологическую историю, именно такая эсхатология позволяет хоть как-то представить себе финальную часть развития человечества. Иллюзии, неизбежно возникающие из такого мифологического понимания истории, не могут уничтожить веру, которая никогда не строится на рациональности. Человеческий дух, поставленный перед апокалиптическим измерением вечности, обычно беспомощен понять и вместить в себя это тотальное измерение.
2. Эсхатология других религий
Эсхатологические искания свойственны, конечно, не только христианству, но и многим другим религиям, в том числе древним. При этом мифологические взгляды относительно самого дальнего края человеческой истории обычно переплетались с представлениями о загробной жизни. Я тоже буду анализировать их в таком сочетании.
Так, в Древнем Египте рано получило распространение и развивалось теологами на протяжении тысячелетий учение, согласно которому после смерти душа покойного попадает в загробный мир и предстает там перед судом богов, под председательством бога царства мертвых Осириса или бога солнца Ра. На древних изображениях этого судилища душа умершего представлена человеческим сердцем, помещенным на одну чашу весов, а на другой — перо, символ справедливости и правосудия, или фигурка богини справедливости Махт. На этих «весах правды» взвешивались все добрые и злые, праведные и неправедные дела покойного. Если добро перевешивало, душа могла обрести вечное блаженство. В противном случае она обрекалась на множество мучений и даже отдавалась на пожирание страшному чудовищу.
Вера в то, что все совершенное человеком при жизни будет рассматриваться и оцениваться божественными силами после смерти человека, возникла в самой ранней стадии развития египетской цивилизации и оставалась в основном неизменной у многих поколений египтян, — писал У. Бадж. В их сердцах вера в посмертный суд коренилась столь же глубоко, как и вера в бессмертие. Они, по-видимому, не представляли себе какого-то всеобщего суда, во время которого все жившие должны получить воздаяние за совершенное при жизни. Вопрос о деяниях и посмертной судьбе каждой души рассматривался отдельно, после чего она либо получала разрешение войти в царство Осириса, где пребывают блаженные, либо уничтожалась, но есть и иные данные, позволяющие думать, что существовали такие места, где души злых людей подвергались наказанию, испытывая вечные муки.
Идея суда над мертвыми, считал У. Бадж, настолько стара, что бессмысленно даже пытаться установить, когда она появилась впервые. В самых ранних известных нам религиозных текстах есть указание на то, что египтяне ожидали после смерти некоего суда; впрочем, эти указания недостаточно определенны для того, чтобы рассматривать их серьезно. Но уже во времена правления фараона Менкау-Ра, около 3100 г. до н. э., был найден религиозный текст, позже положенный в основу Главы XXX в «Книге Мертвых» и начертанный на железной плите рукой бога Тота. Этот текст должен был помочь умершему во время суда. У. Бадж полагает, что названный текст был копией произведений гораздо более древних, считая доказанным, что около 3600 г. до н. э. в религиозных писаниях появилась идея суда над мертвыми[62].
М. И. Рижский анализирует дошедший до нас древнеегипетский литературный документ, главным образом эпохи так называемого Среднего царства (с конца 3 тыс. до н. э. до середины 2 тыс. до н. э.). Это, по его мнению, интереснейший текст, в котором человек, который его сочинил, вкладывает ответы на очень важные вопросы в уста самого бога, творца и управителя мира:
Как обоснованно полагает М. И. Рижский, этот древнеегипетский текст был, конечно, настоящей теодицеей. Устами бога автор текста настаивает на том, что бог никак неповинен в господстве зла в мире людей. Бог творил людям только добро, он создал ветер, воду для того, чтобы в равной мере ими пользовались малые и великие. Бог сотворил людей «подобными» и запретил им творить зло, а если люди чинят друг другу злые дела, то это потому, что они нарушили божественную заповедь, и если они страдают, то по своей вине. Пусть же они не забывают о неотвратимой смерти и пусть приносят жертвы своим богам, чтобы искупить свои провинности и заслужить посмертное воздаяние.