— Ты совершенно права, — ответил Феликс. — Это глупо и не имеет никакого смысла. Уверен, что когда-нибудь это изменится. Но мир меняется не так быстро, как бы нам того хотелось.
Стелла продолжала смотреть в окно на падающий снег, избегая взгляда Феликса.
— Мне казалось, что правила для тебя не важны, — сказала она, кусая губу.
Феликс всегда говорил, что некоторые правила можно нарушить, а некоторые нарушать полезно для здоровья. Однажды тётя Агата сказала, что в доме нужна женщина, чтобы показать Стелле как следует себя вести. Но Феликс в таких вещах всегда был на стороне Стеллы. Он учил её скачкам во весь опор на единороге, или строительству фортов из книг в библиотеке, или надуванию воздушных шары в форме животных, и никаких тебе скучных занятий по вышиванию, от которых всё равно никакого проку.
— Существуют правила, которые нельзя нарушать, — сказал как-то Феликс. — Например, относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Но независимо от того, смеются ли люди над тобой или считают тебя особенной, или не похожей на них, не имеет большого значения в великой схеме вещей.
— Но ведь непохоже, что кому-то навредит, если я поеду в экспедицию, так? — спросила Стелла, пытаясь использовать против Феликса его же логику. — Если кто-то считает, что девочка не может быть исследователем, то это их проблема, не моя.
Феликс вздохнул и положил подарок на сидение между ними.
— Дорогая моя, как бы мне хотелось, чтобы все было так просто. Но не я устанавливаю правила в клубе «Полярный медведь». — Он подтолкнул подарок ближе к девочке. — Ну же, пусть это не испортит твой день рождения. Почему бы тебе не открыть подарок?
— Убери. Мне это не нужно, — сказала Стелла ледяным голосом. Но стоило девочке это произнести, как она сразу же почувствовала себя просто ужасно. Она ненавидела себя за то, что вела себя так жестоко и что злилась на Феликса. Они всегда были друзьями, и наоборот было так неестественно, неправильно.
— Прости, — быстро проговорила она. — Это было грубо.
Феликс взял в руки подарок и вручил его девочке.
— Открой, — повторил он. — А то кто-то там сейчас задохнётся.
Последние слова взбудоражили любопытство Стеллы, посему она сорвала бант с коробки, открыла крышку и увидела крошечную иглу, уютно устроившуюся в розовой папирусной бумаге. Вскрикнув от восторга, она вынула иглу из коробки и подняла. Оказалось, что иглу была сделана из настоящего льда. Пальцы девочки чувствовали холод от каждого кирпичика, иней на поверхности крошечного строения играл искорками на свету, подобно дюжинам крошечных бриллиантов.
— Оно зачаровано, — сказал Феликс. — Вот почему лёд не тает. Он достался мне от волшебника, которого я встретил, путешествуя по Снуффлвилю [1]. Загляни внутрь.
Стелла подняла иглу, заглянула в дверной проём и ахнула при виде семьи крошечных пингвинов, радостно хлопающих ногами по ледяному полу.
— Это полярные питомцы, — объяснил ей Феликс. — Они — часть заклинания, поэтому их не нужно кормить или как-то ухаживать за ними, но волшебник предупредил, что им нравится петь время от времени. В другом иглу были белые медведи, а в третьем — тюлени, но мне показалось, что пингвины лучше всех.
— Я их уже обожаю! — воскликнула Стелла.
— Там было ещё иглу с крошечными снежными гоблинами, но меня до сих пор не покидает мысль, что с таким подарком непременно возникли бы неприятности. Что бы ты подумала, подари тебе кто-нибудь иглу полную гоблинов? Когда я заглянул внутрь, они, по-моему, пытались выколоть друг другу глаза ветками. И обстановка внутри накалялось.
— По-моему, это в духе подарков тёти Агаты, — сказала Стелла, нахмурившись при очередном упоминании тёти.
Стелле безумно понравилось крошечное иглу с пингвинами, как и все другие странные сокровища-безделушки, которые Феликс привозил из своих поездок. Но больше всего на свете ей хотелось самой отыскать сокровища и воочию увидеть чудеса. Ей хотелось отправиться в собственное путешествие, чтобы стены были увешаны картами и планами, чтобы она могла проводить в экспедиции столько времени, сколько потребуется, самой составлять реестры увиденного или доселе необнаруженного, изучать диковинки и планировать следующее путешествие в неизведанные заморские земли на другом конце света.
— Твоя тётя делает всё возможное, — возразил Феликс. — Она просто… ну она просто находит наш образ жизни немного странным, вот и всё. Но ей не всё равно… — Он выглянул в окно и у него между бровей появилась небольшая складка. — В её понимании.
Но Стелла была не совсем в этом уверена. Феликс всегда представлял Стеллу другим людям, как свою дочь, и она знала, что он любил её так же сильно, как и любой другой отец любит своё родное дитя. Она не была для него сиротой, найденной в снегу. Но тетя Агата всегда смотрела на нее со своего рода отвращением, с каким она смотрела на Груфа, когда он громко и протяжно рыгал, после сытного рыбного обеда.
Стелле больше не хотелось спорить с Феликсом, поэтому она поцеловала его на ночь, перемахнула через Груфа и вернулась в свою комнату. Она поставила иглу рядом с кроватью, переоделась в пижаму, а затем забралась под одеяла и уставилась на медленно вращающиеся подвеску, свисающую с потолка. Она знала, что уже взрослая для таких подвесок, но эту для неё смастерил Феликс, когда она была ещё маленькой, чтобы она почувствовала себя как дома, и Стелле эта штука очень нравилась.
Он соорудил подвеску, чтобы напоминать ей откуда она родом, прикрепив пучки шерсти йети, белоснежных единорогов, мамонтов и осколки сверкающих звёзд. Он не забыл даже про гадких снеговиков и яков, кропотливо вылепленных из глины и бисера, шерсти и сверкающих стеклянных камушков. Когда Феликс нашёл Стеллу, она была слишком маленькой, чтобы помнить что-либо о её прежней жизни. И всё же иногда ей снилось, что она снова маленькая и сидит в кроватке, играя с тиарой, усеянной кристаллами и жемчугом. А потом картинка резко сменялась, и девочка оказывалась на улице посреди окровавленного снега.
Стелла понимала, ей никогда не узнать, что сталось с её биологической семьей, но когда-то снежная пустыня была её домом и девочке очень хотелось увидеть её вновь.
И когда Феликс и его экспедиция попытались стать первыми исследователями, добравшимися до самой холодной части страны Вечных Льдов, Стелла хотела быть с ним. Ей просто было необходимо придумать, как заставить Феликса взять её с собой.
Наконец, она вздохнула, перевернулась в постели и устроилась поудобнее в одеялах, заснув под тихий весёлый напев пингвинов в иглу.
Глава Вторая
Следующим утром Стелла проснулась, когда лучи солнца плотным потоком лились в окно. Они лизали теплом кончики пальцев ног девочки, торчащих из-под одеяла. Девочка резко села в постели и прислушалась к себе. Сегодня ей исполняется двенадцать лет. Изменилась ли она, став старше. Строго говоря, никто не знал наверняка её настоящий возраст. Можно было только предполагать. Когда Феликс нашел девочку, что ей было около двух лет. Он сказал, что все празднуют дни рождения раз в год (лучше бы, конечно два), посему он постановил, что днем рождения Стеллы будет день, когда он нашел её.
Внимание Стеллы привлек приглушенный свист, доносившийся из крошечного иглу. Девочка подняла сувенир, и посмотрела, что творится там у пингвиньего семейства. Похоже, что у кого-то из них тоже был день рождения, потому что у всех пингвинов на головах были бумажные колпачки, они дули в бумажные свистульки и стояли вокруг торта, который был в форме рыбы и утыкан свечами. Один из пингвинов — предположительно именинник — сложно было понять мальчик это или девочка — хлопал крыльями и взволновано попискивал. Вспомнив, что Феликс рассказал о том, как они любят песни, Стелла запела «С днём рождения» в дверной проём, что возымело невероятный фурор. Пингвины радостно забегали по кругу, шумно шлепая лапами по льду. Стелла улыбнулась и поставила иглу обратно на прикроватный столик.