Во сне её кто-то искал, кто-то ходил за прозрачной стеной, она наблюдала за ним и знала, что её вот-вот обнаружат. Надо было убегать, прятаться, но сперва необходимо было найти какую-то очень важную вещь. Она не помнила, что это такое, но отчаянно искала, искала... Потом появился красавчик из магазина, который слёзно умолял её не покупать старое пальто Рожнова, так как к нему всенепременно нужны рыжие усы. "А вы такая интересная девушка! Купите лучше перчатки", — советовал он. Она пообещала подумать и прошла в соседнюю комнату, где два кота танцевали танго. Из-за запертой маленькой двери в конце коридора неслись стоны и крики — там кого-то пытали. Влада влезла на подоконник, усилием воли поднялась в воздух и полетела над городом, она подлетала к окнам, оттуда высовывались люди, здоровались с ней и угощали пирожками. Но там, внизу, её продолжали преследовать, и приходилось суматошно летать с крыши на крышу, по каким-то высоткам, нельзя было расслабиться ни на минуту, а ей так хотелось улечься на какой-нибудь крыше, где её никто не найдёт, и спокойно поспать. Но ОНИ всегда знали, на какой она крыше, и нужно было улетать, пока они не успели подняться. Подлетев к очередному окну, Влада с ужасом увидела в стекле своё отражение в шляпе и рыжих усах. Вот почему её преследуют, она забыла переодеться! Влада схватилась за лицо, но усов не было. Они были только в отражении. "Невинная девушка смотрит на себя в зеркало и видит убийцу", — бесцветно прогнусило отражение, и стекло треснуло.
От треска глаза Влады распахнулись. Оказалось, что ветром захлопнуло форточку. Было уже совсем темно. Спать ей больше не хотелось, она не отдохнула, а устала от этого сна. В темноте с глазами обоев, тёмными углами и отдалёнными намёками совести ей вдруг стало страшно, она сама не понимала, от чего. Она боялась пошевелиться, издать какой-нибудь звук. Ей представилось, как со скрипом открывается дверь, а за ней стоит обезглавленный труп Рожнова. Сверкает молния и раздаётся душераздирающий крик... Ей стало смешно. На самом деле в трупе Рожнова нет ничего страшного именно потому, что он без головы. Ведь самое жуткое у мертвеца — это глаза.
Нужно было привезти с собой Крокуса. Всё-таки не одна. Сейчас бы заскулил, ткнулся в руку влажным носом... Хотя нет, бесчестно впутывать сюда ни в чём не повинную собаку.
Служебно-розыскная собака, появись она вовремя, вполне могла пройти по её следу до Данькиной квартиры. Хорошо, что прошло столько времени: там пробежали толпы народа, проехали тысячи машин, а теперь и прошёл дождь со снегом... Её что-то так беспокоило во сне... Перчатки! Уж их-то собаке найти — раз плюнуть. Да и человеку тоже. Особенно если они валяются прямо на месте преступления или в ближайших окрестностях оного. Хоть бы это было не так, хоть бы она потеряла их где-нибудь уже за Литейным мостом, лучше всего в парадной, где переодевалась!
Она не выдержит, если не пойдёт и не проверит. Да, время самое подходящее. И метро не работает, и погода разгулялась, и ночь на дворе, а идти-то всего примерно пару часов! Выругавшись, она поднялась с тёплой тахты, и вскоре уже шагала по Московскому проспекту навстречу хлопьям мокрого снега, натягивая на лицо капюшон нового плаща. Холодрыга. Разве это весна?! А в ночь убийства, как назло, было так жарко... Хотя нет, ей повезло. Мокрые шмотки горели бы плохо. Влада шла вдоль пустого проспекта и ничего не видела перед собой, а мокрый снег всё летел в лицо, которое замёрзло так, что уже даже не было больно, плащ успел промокнуть насквозь. «Я тоже очень люблю тебя, милый Питер». Она шла очень быстро, но всё равно дрожала от холода. В самой неприятной части Лиговского проспекта Влада чуть не налетела на кучу кирпичей. Слишком поздно подняв глаза, она увидела, что к ней, широко ухмыляясь, направляются три не очень трезвые детины старшего школьного возраста и, если помягче выразиться, крайне неинтеллигентного вида. И чего им в такую ночь дома не сидится?!
— Эй, солнышко, ты не замёрзла? — спросил один из них, остальные заржали. — Я готов согреть тебя своим телом.
Влада, будучи не в настроении вступать в разговор, попыталась молча проскользнуть мимо, но они сомкнулись, не позволяя пройти. Влада отступила назад. Они начинали её бесить.
— Ну, куда ты так быстро? Давай познакомимся! Нам скучно.
— Я вас развлекать не нанималась, — резко ответила Влада, — Отвалите.
— Ой, как грубо! Кажется, мы ей не нравимся!
— С чего бы это, — сказала Влада с сарказмом.
— Ты что, лесбиянка? — удивился тот, что считал себя главным.
— Да! — рявкнула Влада. Действительно, какие ещё у неё могут быть причины не отвечать взаимностью эдаким очаровашкам, да ещё троим сразу.
— Да ладно, давай всё-таки попробуем! Вдруг тебе понравится? — "главный" подошёл ближе, другие двое заржали и тоже приблизились. А Влада тем временем почувствовала, как задрожала верхняя губа, и в голове зашумело от ярости. Плохо. Здесь некуда спрятать три трупа...
— Вы по-русски понимаете?! Идите нахрен! — в голосе Влады лязгнул металл.
Рассмотрев её вблизи и заметив, какие у неё глаза, "главный" наконец осознал, что ему и вправду не рады. Это само по себе его крайне уязвило, но более того — ему не только не рады, но ещё и не боятся! Этого он уж и вовсе не мог понять. За что же его так чморят, да ещё на глазах у свиты?!
— А чего ты такая острая? Ты себя в зеркало видела? — спросил он с отвращением.
— Я — да. А ты? — конечно, это же первое правило мудака: если девушка не только не даёт, но и не признаёт твоё превосходство, скорее всего, она уродина и дура. Обязательно скажи ей об этом. Что же делать, я не нравлюсь этому гопнику, ах.
— Ещё и бледная какая-то... Вид-то у тебя неадекватный. Может, тебя до психушки проводить? — продолжал "главный", подходя ещё ближе.
— Спасибо, я и сама дойду. Если три урода освободят дорогу, — холодно сказала Влада, нащупывая за спиной кирпич.
— Обязательно освободим, но ты сперва попроси, как следует, — заявил он и схватил её за подбородок. Тут Всевлада потеряла над собой контроль. Она пнула парня, что было силы, и, отпрыгнув в сторону, оскалилась, зарычала и со всей дури швырнула кирпич об асфальт у ног парней, так, что те дружно подскочили. Парни попятились, "главный" немного хромал. На несимпатичных лицах застыло выражение испуга и растерянности.
— Ненормальная...
— Тебе лечиться надо, сука!
— Психопатка!
— Да ну, ребята, пошли отсюда, она чеканутая! — воскликнул "главный" и они не пошли, а побежали, обойдя её за несколько метров. "Главный" прихрамывал и часто оглядывался, периодически выкрикивая ещё какие-то комментарии касательно состояния её психики.